Алексей Шведов : КОНТИНУУМ ГИБСОНА
"Учитывая очевидные преимущества такого рода отношений, так же как и риск размолвок, измен и инфицирования, можно предположить, что в недалёком будущем семейные отношения, в том числе и сексуальные, станут преимущественно компьютерными". В. В. Косарев Мой модем всегда настроен на Геренах-штрассе, наиболее оживлённый перекрёсток, где пересекаются около двадцати информационных линий. Выйдя из приёмника, я поправил галстук и быстро направился к навигаторской остановке. По небу, как обычно, крутили рекламу. Лёгкий романтический бриз, предвкушение скорой встречи с самой лучшей в мире женщиной и может быть даже чуть-чуть сексуального возбуждения – всё это заставляло мои губы растягиваться в немного рассеянной улыбке. Я шёл, словно летел. Влюблённый идиот, чёрт бы всё это побрал! Я вошёл в приёмную будку геренах-24 и с задержкой в несколько секунд вышел на плате Барлоу, по-прежнему глупо улыбаясь и скользя взглядом по улице в попытках отыскать Инну. Её ещё не было. Вообще-то мы договорились встретиться без двадцати семь, но поскольку я прибыл немного раньше, то пришлось мне некоторое время бродить туда-сюда вдоль нейротеатра, читая надписи на уже и без того поднадоевших афишах. Репертуар "Пентагона" я знал наизусть: сегодня и завтра – последние дни "Путешествия на край ночи" Селина, потом будет идти "Нокаут" Энсона в постановке Софи-797, а затем начнётся премьера балета "Сердце андроида", который все интеллектуалы уже так давно ждут... Я обожаю театры искинов – нам, людям, подобные постановки не по плечу, у нас фантазия не та. То есть даже не то чтоб фантазия, а менталитет, пожалуй. Я извлёк из клипборда букет, сел на скамейку и положил его на колени. И стал ждать Инну. И вот она наконец появилась, вернее, проявилась, возникнув в навигаторе подобно приведению. Я встал, и мы направились навстречу друг другу. Последовал короткий обмен поцелуями, я вручил Инне цветы, а потом мы поспешили в театр, где заняли свои места и, взявшись за руки, с головой окунулись в начало позапрошлого века вместе с героем Селина. Два субъективных часа пролетели как десять объективных минут; война, мирная жизнь, переплетение мыслей и судеб прошли сквозь нас, и вот уже всё закончилось, зрители встают, покидают зал и переписываются кто куда, а мы решили как обычно сперва просто погулять немного (мы с ней знакомы почти две недели), а потом сброситься в какой-нибудь приват-сайт и там... В общем, обсуждая "Путешествие на край ночи", мы пошли куда-то вдоль Свободы, так сказать, куда глаза глядят; а потом, не сговариваясь, шагнули в навигатора и очутились на Арбат-Бродвее – пожалуй, лучшее место для прогулок в вечернее время. Я не мыслил жизни без Инфо-сити, без него я словно кастрирован, заперт внутри биокаркаса, потенциал которого так ограничен... Только здесь возможна подлинная самореализация, тут мы можем не притворяться и быть теми, кем хотим быть или кем могли бы стать, если бы не какие-то казусы и удары судьбы. В свои тридцать четыре чего я добился там, в родном мире? Ни-че-го. Я дважды был женат и, можно сказать, калека. Здесь же всё по-иному. Тут я могу быть самим собой, могу любить, могу летать, могу практически всё, кроме каких-то там мелочей. Быть может, в какой-то мере это и эскапизм, но эскапизм позитивный и даже психотерапевтический. Впрочем, не для всех, конечно. Я не могу говорить от лица всех людей, потому что люди разные, но что касается лично меня, то в Матрице я чувствую себя намного лучше, чем в реальном мире. По профессии я рекламный дизайнер, то есть на жизнь хватает. Но в реале почти ни с кем не общаюсь – мне это неинтересно, так что всё свободное время я провожу в Инфо-сити, точнее, стараюсь проводить. Будучи женат впервые, я ещё не был так зависим от киберспейса, но постепенно искусственный мир заслонил настоящий, к тому же Алёна узнала, что я изменяю ей там, внутри... С Инной всё было не так. Я имею в виду, здесь был замешан не только секс, хотя и он тоже был замешан. Цифровую близость не сравнить с биологической; здесь нет той грязи, слизи, тех нелепых телесных ограничений... Мы менялись аналогами, становились друг другом, мы увеличивались и уменьшались, трансформировались и деформировались... На члене у меня термос-датчик "Мицубиси Эрогеникс" последней модели. Исключительно полезная и удобная штука в условиях тотального кибертуризма, в наш век секс-хай-теха. В общем, сейчас я лежал в кресле с монитором на голове и синапс-костюме, а где-то (где?) лежала подключенная к своему модему Инна (а может, и не Инна...) с вибромассажёром внутри; как и я, вся опутанная сеткой проводов и облепленная датчиками. Интересно, думал я, смогли бы мы с Инной ужиться во внешней реальности? Нет, не думаю; снаружи все мои связи с женщинами ни к чему хорошему не вели. Вспомнить хотя бы первый брак. Да и вообще, может, настоящая внешность Инны меня и не устроила бы. Не то чтобы я слишком привередлив, речь не об этом, а просто она ведь действительно может мужиком оказаться или ещё кем-нибудь... Но, честно говоря, мне было до лампочки, кто там она на самом деле, меня интересовала её душа прежде всего, а не какие-то там внешние штучки. Всё это – фасад, оболочка, не более. А я предпочитаю иметь дело с начинкой. Может, она – урод какой-нибудь, мне без разницы; я, например, хромой, и что? По моему аналогу этого незаметно. За это я и любил Инфо-сити – за его непредсказуемость и загадочность. За многослойность. Мы погуляли ещё немного, беседуя о разных приятных мелочах. Я – в элегантном чёрном фраке, белых перчатках и цилиндре, она – в длинном белом платье типа свадебного, я в них не разбираюсь, и шляпке, волосы распущены. Этакая супружеская пара конца девятнадцатого века. Потом мы наконец переписались в майкрософтовский приват-отель, где отдались во власть Эроса и пребывали там до скончания веков, как нам казалось, а потом, когда мы просто лежали, Инна вдруг пробормотала: "Ой, Серёж, извини, мне нужно срочно отключиться", вслед за чем и правда отключилась, оставив меня одного. Тогда я тоже вышел наружу. Там было без пяти двенадцать ночи. Я стащил с себя монитор и синапсер, сполоснул термос-датчик и сам принял душ, а потом отправился спать. Спал я как всегда крепко. Что снилось – не помню. Утром была суббота, я проспал до почти одиннадцати, поссал, умылся и вошёл в Матрицу заказать себе продукты. Тут позвонили в дверь. Какой кретин?.. Я стащил монитор и перчатки и поковылял в коридор. На пороге стояла девушка в форме почтальона. – Вам телеграмма, – сообщила она. – Какая ещё телеграмма? – удивился я. – Они ещё что, существуют? Почтальонша, казалось, обиделась. На её форменном пиджачке, слева, светился значок МПМ, Молодёжи Против Моногамии. – Ладно-ладно, – сказал я успокаивающе. – Ну и где там эта телеграмма? – Нужно ещё и расписаться, – она подсунула мне какую-то тетрадку и луч. Я расписался там, где она пометила галочкой, и она вручила мне телеграмму: "ВСТРЕЧАЙ СЕМНАДЦАТОГО ЗПТ 37 ПОЕЗД ЗПТ 9 ВАГОН ТЧК РИММА ТЧК". – Кто-то умер? – испуганно поинтересовалась девушка, следившая за моей мимикой. Она была невысокой пухленькой шатенкой лет шестнадцати, я засмотрелся на её ноги. Господи, я уже лет пять не спал с живой женщиной... Со второй женой, Светой, мы состояли в виртуальном браке и друг друга настоящих даже никогда не видели. Кстати, именно из-за неё мы тогда и развелись с Алёной. Пять лет, а? Девушка заметила, что я на неё пялюсь и на меня посмотрела. Нет, даже не кокетливо, а скорее похотливо. – Никто не умер, – сказал я, что прозвучало уже как бы немного невпопад после нашего обмена взглядами и кучей разных мыслей, зародившихся в промежутке между её вопросом и моим ответом. – А ты симпотный, хоть и старик, – сказала она. – Как насчёт "69"? По быстрому. "Хоть и старик". Боже, но ведь мне ещё только тридцать четыре! Я выпроводил её, причём, довольно жёстко, за что получил полный презрения взгляд и, облегчённо вздыхая, вернулся в комнату. Проклятье, Римма приезжает! Римма приезжает. Когда? Послезавтра. Вот блин... Только её здесь не хватало. Какого хера ей тут надо? Я заказал кое-какой жратвы и в ожидании заказа быстренько приготовил кофе. Особо делать было нечего, в Инфо-сити лезть пока не хотелось, и я стал тупо щёлкать каналами. По седьмому крутили какую-то комедию. Я стал её смотреть. Внизу скользила бегущая строка: "Куплю женские лобковые волосы, дорого", "Продаётся флайер ВАЗ-3307", "Продам мужской киберэрос, б/у", "Семья Оловянных поздравляет с днём рожденья Катеньку. Желаем счастья, успехов, благополучия"... Тут началась реклама, и я от нечего делать её тоже посмотрел. Терпеть не могу рекламу, хотя сам рекламный дизайнер. Особенно меня добил этот ролик "Пепси", тот, где девушка делает парню минет, и ей в рот, заливая лицо, брызжет коричневая пенящаяся струя, и голос за кадром: "Пепси – бери от жизни всё!". Тут пришёл посыльный, принёс открытки с едой, я расплатился, сунул в приёмник сэндвич и вскоре он стал из двухмерного трёхмерным. Я выкинул пустышку, позавтракал и задумался, чем же мне сейчас заняться. Заглянул в монитор, надеясь обнаружить послание от Инны, но там было пусто. В воскресенье она тоже не дала о себе знать, так что оба выходных я шарился по Инфо- сити один плюс смотрел голо. А потом наступил понедельник. Отпросившись с работы на два часа раньше, я закрыл рабочие файлы и вышел из Матрицы. Достал "Акустик" и быстренько пропылесосил квартиру. Теперь надо было ехать на вокзал встречать Римму. Чёрт, я уже около недели не выходил на улицу! Окно показывало плюс двадцать шесть, небо над городом как всегда напоминало голопроекцию, включенную на мёртвый канал. Я нацепил рубашку с пальмами, бежевые колготки и гармошки, сунул в карман кредитку, надел кепку и покинул квартиру. Терпеть не могу открытые пространства, улицы, толпу, этот дурацкий купол над головой, но что поделать. Поезд с Риммой опаздывал на полчаса. Я стал ходить туда-сюда по вокзалу, по перрону. Почему-то внутри здания было полно солдат. Я купил пакет пива, набрал полную горсть и стал его есть. Римма, Римма, чего ж тебе от меня надо-то? Наконец объявили 37-ой. Он прибывал на пятый путь. Я пошёл туда, где по моим прикидкам должен был расположиться девятый вагон. Вскоре поезд прибыл. Похоже, Римма ехала не из Бердска, дошло до меня, а иначе бы она приехала на электричке. Начали выходить пассажиры. Два негра, какая-то жирная баба с сумками... А вот и Римма. Хм, а она неплохо выглядит! Римма спрыгнула на перрон. На ней были плавки-чулки, лифчик с открытыми сосками и кроссовки на роликах. На правом виске имелось гнездо, а в пупке торчал искусственный глаз. – А ты не изменился, Серж... – А вот ты изменилась, Римма... – Ну да, теперь мне не шестнадцать лет! – рассмеялась она. Мы направились в вокзал по подземному переходу. Я, как мог, старался скрыть свою хромоту, но, конечно, мне этого не удалось. – Что с ногой, Серж? – поинтересовалась Римма. – Скажем так: неудачная попытка изобразить из себя каскадёра. – Понятно, – она пошла чутьмедленнее, подстраиваясь под мой шаг. "Ты ещё хромать точно так же начни", язвительно подумал я. – Это хорошо, что ты никуда не переехал. Я ведь телеграмму практически наудачу посылала, даже не надеялась, что всё выгорит. Жена дома? Она имела в виду Алёну; про Свету она не знала. – Я развёлся, – сказал я. – О! – она удивлённо подняла серебряного цвета брови. Волосы у неё тоже были серебряными. – А как ты тогда реализуешь половой инстинкт, если не секрет? Интим-клубы? – Интернет, – сказал я. – Или ты по-прежнему не подключаешься? – Да, я всё та же закоренелая ретроградка, – кивнула Римма, беря меня под ручку. Из вещей у неё с собой был лишь небольшой рюкзачок. – Ты не думай, что я отсталая какая-нибудь, я просто принципиально не хочу всем этим пользоваться. Вы сами себе могилу роете этими своими искинами. Массовый психоз. Я был с нею коренным образом не согласен, но промолчал. Фанатиков не переубедишь. Наконец Римма успокоилась, и я поинтересовался – после того, как выслушал её речь, пропагандирующую древность и ругающую прогресс: – А собственно, зачем ты приехала-то? – Да мне нужно документы кое-какие подписать, а это потребует дня три. А остановиться негде. У тебя можно пожить? – Ну, можно. – А почему так неуверенно? Или ты живёшь не один? – Почему, один. – Наверное, я буду тебе мешать гулять по этому твоему Инфо-сити? – Ну-у-у, не то чтоб мешать... – Да не буду я тебе мешать, не волнуйся! Ты мне где-нибудь в углу постели – и всё. Сколько у тебя комнат? – Одна. – А кроватей? – Диван. – Раздвижной? – Да. – Значит, поместимся. Болтая в таком духе, мы подошли к остановке, дождались нужного автобуса и поехали ко мне. Авиатранспорта я почему-то избегал. У меня дома Римма сразу же полезла в душ, предварительно выпросив у меня мою рубашку, в результате чего стала выглядеть совсем по- домашнему. Я сидел в кресле, а она с пренебрежительным видом шарилась возле моего компьютера. Потрогала синапс-костюм, провела пальцами по шлему монитора, по проводам; усмехнулась. – А это что? – она взяла в руки термос-датчик. За ним тут же потянулись кабели. – Термос-датчик, – сказал я. – И для чего он? – Ну, для реализации этих твоих инстинктов. – Ты что, в эту штуку конец пихаешь?! – А что такого? Она ещё немного повертела термос, потрогала и слегка раздвинула эластичные стенки горлышка. Потом распахнула рубашку. Под ней ничего не было, а волосы там тоже были серебряными. – Серж, неужели эта колба может заменить настоящую женщину? – Сама ты колба! – не выдержал я. – Это только внешне колба, а в Инфо-сити у меня есть девушка! – И у этой твоей девушки тоже что-то вроде этой штуки? – брезгливо поморщилась Римма. – Боже, Серж, да вы же извращенцы! Хочешь нормального человеческого секса? – она совсем скинула рубашку и села вдруг ко мне на колени. – Господи, Серж, да ты дрожишь! – она провела рукой по моим волосам. – Сколько ты уже не был с настоящей женщиной? – Римма, слезь с меня! – Сколько? – Ну, год. – Год?! Целый год ты засовываешь свой конец в эту колбу с проводами?! Я не стал говорить, что на самом деле делаю это уже не год, а лет пять, потому что тогда бы она точно завелась часа на три, если не больше, а выслушивать её лекции мне не хотелось. Римма стащила с меня рубашку (я почему-то не сопротивлялся) и принялась тыкать меня губами в лоб и нос. Её соски стояли дыбом. Она слегка привстала и принялась возить ими по моему лицу, тяжело и учащённо при этом дыша. – Римма, не нужно этого... – Нужно, Серж, нужно... Терпи. Я лучше знаю, что нужно делать в таких запущенных ситуациях. Как-то получилось так, что скоро она стащила с меня колготки до колен и принялась массировать мой член. Он довольно быстро встал. Она только приподнялась чуть-чуть, чтобы ввести его в себя, и тут я кончил. Вот блин! Хихикая, Римма облизала пальцы, потом нагнулась и остальное слизала уже языком. Вот блин. Сижу тут, как дурак. – Римма... – Молчи, Серж... Она попыталась вновь довести меня до какого-то подобия эрекции, однако её усилия были тщетны. Правда, Римма всё равно осталась довольна и, гладя меня по голове, приговаривала: "Вот видишь, как всё хорошо, а ты колбу целый год трахал!". Я принял душ, оделся и вернулся в комнату. Римма, Римма, скорей бы ты уехала. Она опять надела мою рубашку и смотрела голо. Я подумал об Инне: что, если она сейчас пришлёт мне вызов? Как я войду в Матрицу при Римме? Как буду лежать перед ней в мониторе, синапсере, да ещё и с термос-датчиком? Блин, блин, БЛИН! Твою мать! Целых три дня без Инфо-сити! Весь вечер мы смотрели голик и болтали. Меня немного ломало. Как выяснилось, против моей работы через Сеть Римма ничего не имела, поскольку это не подразумевало под собой вхождения в Инфо-сити. То есть она ненавидела только сам Город. Своё инфогнездо она так же не считала лицемерием и непоследовательностью во взглядах. Мне её было жалко, а ей было жалко меня. Ночью она попыталась ещё раз пристать ко мне, но я её обломал, и мы заснули. Термос-датчик я спрятал в шкаф, чтобы Римма ко мне лишний раз не цеплялась. Слава Богу, днём она бегала по городу одна, решая свои дела без меня. Я даже не вникал, что у неё там за документы и зачем их нужно подписывать. Она уходила и приходила, а я работал. Иногда проверял почту в надежде обнаружить весточку от Инны, но ящик оставался пустым. Что же произошло? Она тогда так резко отключилась... Инна, ну почему ты так и не дала мне свой адрес – я бы первым тебе написал... К вечеру меня натурально начало ломать. Я не находил себе места. Я нервничал по пустякам. Я весь дрожал. Я разбил чашку с кофе. А всё из-за того, что я жить не мог без Инфо- сити, проклятье, я жить без него не мог. Мои руки тряслись. Римма ходила по квартире в моей рубашке, спала на моём диване, пользовалась моей ванной, унитазом и туалетной бумагой, ела на моей кухне, показывала мне язык, когда я на неё за что-либо наезжал, регулярно пыталась меня соблазнить... Потом опять была ночь, и она опять ко мне приставала, но я принципиально включал дурака и отказывался соблазняться. Я ненавидел себя. Я вёл себя как кретин – с точки зрения Риммы и вообще. Я ей даже сочувствовал из-за того, что ломаюсь тут как девочка. Прости, Римма, но иначе нельзя. Я не могу, я не хочу предавать свою идеологию. Снился мне какой-то бред. Мы с кем-то сидели в подвале центральной больницы, где должен был проводиться фестиваль рекламы и на полу были рельсы, а на стенах – полки, и в них стояли колбы. Когда я проснулся, выяснилось, что спим мы в обнимку, а у меня стоит, но не из-за возбуждения, а просто стоит и всё, как это иногда бывает по утрам. У меня возникло такое подозрение, что Римма положила на меня глаз и думает о том, что неплохо было бы перебраться жить ко мне, сменить свой Бердск или ещё что-то на Новосибирск... Она дышала мне в шею. В принципе, она не такая уж плохая, эта Римма. И главное – не дура. А что я знаю об Инне? Да ни хера я о ней не знаю. Что, если Римма права, и мы действительно деградируем? Ведь я уже натуральный киберман, я не могу нормально функционировать, если хотя бы раз в день не войду в Инфо-сити. И таких как я тысячи, десятки тысяч, миллионы, миллиарды. Последние данные статистики: население Земли – двадцать два миллиарда; из них двадцать один подключен. Искины ходят среди людей – сеть БиоНет всё разрастается; носителей выращивают на специальных фермах. Белых пятен на планете почти не осталось, проблема перенаселения налицо, а космос мы покорить так и не смогли... Даже страны третьего мира – и те урбанизировались до предела. Смотрел я недавно передачу про Индию: йоги со штекерами в инфогнёздах медитируют в виртуальности, компьютеры висят у них на поясе. Нищие просят милостыню через интернет, подключенные к дешёвым корейским портативкам; пожертвования им сбрасывают на мастеркарды. Мне вдруг захотелось сделать Римме что-нибудь приятное, я стащил с себя трусы, перевернул её на живот и, пока у меня стоял, наслюнил его и засунул Римме сзади. Она что-то пробормотала, потом проснулась окончательно и пошло-поехало. На этот раз я продержался минуты полторы. Римма была счастлива, я же пребывал в смятении. Днём Римма опять бегала по городу, а вечером я не выдержал и мы напрочь разругались, и я послал её подальше, и она серьёзно обиделась и ушла, понятия не имею, подписала ли она все свои бумаги или нет, короче, больше мы, надеюсь, не увидимся. Было без десяти семь вечера. Я влез в Матрицу, заглянул в ящик. Ура, весточка от Инны! "Встречаемся там же, в восемь". Пока оставалось время, я на всякий случай прогнал через диагностику синапсер и термос- датчик, который вновь достал из шкафа, затем экипировался и вот уже вхожу в шлюз. Я люблю тебя, Инфо-сити. ноябрь 1999