Виктор Бурцев

Алмазный дождь

ПОКЛОННИКАМ СЕРИИ "ФАНТАСТИЧЕСКИЙ БОЕВИК" ПОСВЯЩАЕТСЯ

... В который раз на старом пустыре я запускаю в проволочный космос свой медный грош, увенчанный гербом, в отчаянной попытке возвеличить момент соединения...

И. Бродский

ВСТУПЛЕНИЕ

Трущобы.

Место, где кипит жизнь. Где она рождается, где она умирает, где она гниет, не в силах исчезнуть навеки. Это место, где за день можно нажить себе столько врагов, что хватит на всю жизнь. Это место, где зреет Завтра. Готовое взорваться, плюнуть в лицо дню сегодняшнему и наступить ногой на его смердящий труп.

В трущобах не нужно беспокоиться о будущем, если ты ухитрился доказать, что имеешь право на это будущее. Жилье находится по мере необходимости, еда по мере поступления, деньги... Деньги, как повезет.

А поэтому спектр возможностей в трущобах невероятно широк. Именно тут можно найти работу на день, которая накормит на целый год, и проститутку на ночь с таким фатальным набором болезней, что и целой врачебной клинике не разобраться. Впрочем, врачебную клинику тут тоже можно найти. Подпольную, конечно.

Кто-то видел мертвецов, свободно разгуливающих по улицам. Кто-то видел особо опасных государственных преступников. Кто-то ничего не видел, и таких большинство.

Трущобы. Возможно все. Новое тело. Старое тело. Герои прошедших дней, легендарные личности, которым не нашлось места в новой жизни.

Тут есть место всему. Не стоит удивляться.

Умереть, ожить и снова умереть, на этот раз навсегда.

Ворота между адом и раем, в тени которых приютился балаган. С какой стороны? Кто знает?

Нулевой уровень Европейского Купола. Трущобы. Вечер.

Она устала просто так висеть под потолком и гореть. Она устала быть бессловесным предметом. Простенькая лампочка накаливания внезапно замигала желтым, нездоровым светом, привлекая к себе внимание. Моргнула в последний раз и, подтверждая тезис о том, что темнота это отсутствие света, погасла.

В тот же миг, как собаки по умершему хозяину, тревожно завыли все устройства бесперебойного питания, сообщая, что через пятнадцать минут вся пока работающая техника превратится в бесполезный хлам.

Человек в виртуальном костюме дернулся.

В радужном стекле виртуального шлема отразилась темнота.   

 - Дерьмо! - со вкусом произнес человек.

Виртуальность медленно и неохотно вытаскивала свои щупальца из его сознания.

Пятнадцати минут подпитки электричеством как раз хватит, чтобы закрыть все потоки, вернуться в этот грустный аэропорт, называемый телом. Всю трагедию такого события могут понять только наркоманы, которых отпускает исключительно удачный "приход", пилоты-стратосферники, возвращающиеся домой, и киберы, жители виртуальности.

Когда настороженные, мигающие желтым огоньки на источниках бесперебойного питания сменились панически красными, человек снял шлем и вынул из своего тела контакты, бросив их безжизненными змеями на пол.

-  Дерьмо! - снова повторил человек. Раскосые карие глаза безразлично окинули темную лачугу, в которой он жил. Белки глаз прошиты красной паутинкой сосудов - человек был утомлен. - В следующий раз сломаю "Электросети".

Человека звали Керк. Он и сам не смог бы вспомнить - кличка это или настоящее имя. Да и какая разница? Керк, и все тут. Почти киборг. На кой черт киборгу имя и фамилия? Жив, и ладно.

Он подрабатывал мелким взломом, подделкой копирайтов, воровством. Грязной и низкоуровневой работой в виртульности, единственном месте, которое было Керку по нутру, и, конечно, он никогда бы не смог поломать структуру защиты такой серьезной организации, как "Электросети". Не по Сеньке шапка.

Еда, терминал и электричество. Все, что было необходимо Керку для жизни. Иногда наркотики. Еду он воровал, отнимал, реже покупал, пуская все деньги только на терминал и сопутствующие программы. Электричество воровалось у государства, что являлось естественным делом для этих мест.

Текущая крыша, грязь, насекомые-мутанты, люди, недалеко ушедшие от насекомых, сомнительные связи и подозрительный статус без пяти минут кибера... Шелуха. Все это не имело значения.

Все, что имело значение для Керка, заключалось в еде, терминале и электричестве.

И иногда - в наркотиках. Иногда. Не часто, только в экстренных случаях... Ну, вы понимаете.

Виртуальность отмывала его грязную жизнь, латала дыры в бесконечно сменяемых домах и одежде. Кормила.

Виртуальность непорочная и чистая во веки веков.

Но сейчас один из основных столпов, на которых базировалась жизнь Керка, пошатнулся.

-  Хрень какая, даже не позвонить никому... Хрень, одно слово. - Он взглянул в забранное прозрачным пластиком окно. Пластик уже износился и был прорван в нескольких местах, потерял прозрачность.

Керк отколупнул грязным пальцем ссохшиеся, мутноватые частички полимера, и через образовавшееся отверстие на него посмотрела серая, мокрая и пахнущая псиной улица.

Дождь, который лил уже несколько дней, наводил щемящую смертную тоску.

"И ширнуться нечем", -  подумал Керк.

Мысль о "ширеве" навела его на еще более мрачную мысль об отсутствии денег, долгах... Нужно было срочно что-то делать.

Керк резко выдохнул, хлопнул ладонями по бедрам, затянутым в кожаные черные, с кислотными разводами брюки.

-  А не пойти ли "за покупками"?!

"Пойти за покупками" означало на местном жаргоне отправиться на поиски приключений. Осмотреть местность, набить какие-то объекты для краж или точки для дальнейших переездов... Говоря упрощенно - устроить променад.

Что Керк и сделал, нырнув с разбегу в серую влажность улиц.

Мимо. Мимо. Автоматические забегаловки. Заляпанные грязью окна подвальных помещений. Мимо. Мимо. В грязных подворотнях сияющие чистотой рекламные голограммы. Единственный источник света в придонном пространстве сросшихся над головой домов мегаполиса. Мимо. Мимо. Тело человека. Живое? Тянется тонкой струйкой что-то темное... Куртка смята, кажется, что она вдвинута куда-то внутрь. Мимо. Мимо. Тут уже нечего брать...

Улицы, переулки, люди, киберы, дождь.

Трущобы, огромный отстойник, перевалочный пункт для многочисленных отбросов разноцветного общества, илистое дно, где таятся хищники, олицетворение ужаса для толстых карасей верхнего мира.

Когда Керк вернулся домой, в окнах горел свет...

"Хорошенькая новость... Дьявол, хорошенькая новость... Кого это принесло?" - лихорадочно думал он, осторожно поднимаясь по лестнице.

Такие неожиданные визиты, мягко говоря, не поощрялись в этом районе. А если по-серьезному, то за такое дело можно получить заточку между ребер. Запросто. Человеческая жизнь ценится значительно дешевле "благоустроенного" жилья.

Вспотевший кулак крепко сжал обработанный на станке конусообразный штырь ладони в три длиной. Это оружие представляло достаточную опасность для бродяг, отважившихся на такое рискованное дело, как захват чужого помещения. Керку случалось отбиваться этим оружием от небольшой банды охотников за органами. И теперь он был исполнен решимости отстоять свои права на занимаемую площадь.

Керк поднялся по лестнице и осторожно толкнул незапертую дверь. Петли его не выдали. В прихожей было темно, из-под двери в комнату пробивался жидкий желтоватый свет...

Сглотнув слюну, Керк постарался успокоить не в меру разыгравшееся сердце. Не получилось...

Один шаг. Другой.

По спине противно катились холодные капли дождя, попавшего за воротник. Какой-то мусор поскрипывал под тяжелыми военными ботинками. При каждом новом звуке Керк замирал и прислушивался.

Рука осторожно потянулась к пластиковой ручке. Медленно. Медленно. Как сонная ящерица, замерзшая в ночи страха.

-  Входи... - раздался приглушенный голос из-за двери. - Входи, не бойся.

"Вот это номер! - ошарашенно подумал Керк. - "Не бойся" Надо же... Это в свою-то квартиру!"

Он действительно считал эту брошенную халупу своей квартирой...

За дверью ждали.

Керк кашлянул и решительно повернул ручку. Дверь с легким скрипом ("Странно, раньше не скрипела") отворилась, впуская хозяина.

Мягкий свет слабосильной лампочки заливал помещение. Терминалка и системы жизнеобеспечения были аккуратно сдвинуты к стене. Керк обратил внимание, что ничего не было тронуто или отключено, просто сдвинули, а центр комнаты занимал невысокий столик, покрытый белой тканью. Такой чистой, гипнотически белой, если бы не два-три красных пятнышка размером в десятикопеечную монету.

Композицию довершала небольшая коробочка с какими-то хирургическими инструментами, на глаза Керку попали также обрывки ниток. В комнате никого не было.

Внутри похолодело...

"Если какая-нибудь сволочь подписала меня на органы... Крышка. Не отмахаюсь... Вот попал так попал". - Керк сделал шаг назад.

-  Нет-нет, не уходите, -  послышалось со стороны кухонного агрегата, и в круг света вошел человек.

Керк сразу вцепился в него внимательным взглядом.

Темно-русые волосы, падающие на лоб. Бесцветные глаза, зрачки которых больше смахивают на черный срез дула. Рост средний. Телосложение... Ну, так себе. Ничего особенного. Правда, есть очень неприятное ощущение, что захоти человек оказаться рядом с Керком, то сделал бы он это одним движением. Во всем его облике что-то от стремительности змеи перед атакой.

Портрет дополнялся полуспущенной с одного плеча кожаной рубахой ("натуральная кожа, между прочим. Дорогая. Или бронежилет, кто его разберет?") и свежим шрамом в области груди. Через глянцево поблескивающий заживляющий коктейль можно было увидеть черные остья хирургических ниток. Правая рука аккуратно уложена на перевязь.

Керку доводилось видеть таких людей. Слава богу, не часто и только в полицейской хронике.

Убийца. Может быть, профессионал, может, военный кибер, может, и то и другое. Не самурай, а именно убийца. Самураи одеваются ярко, по-сумасшедшему, привлекая к себе клиента и проблемы, действуя по старому кодексу, гласящему: "Самурай стремится к смерти". Этот - нет! Этот стремится выжить и жить так, как ему хочется.

-  Вы хозяин этой квартиры? - Человек обладал довольно приятным голосом.

-  Да, -  тихо ответил Керк и понял, что его сейчас убьют. Штырь вывалился у него из рук.

-  Очень хорошо, -  ответил человек, с любопытством окинув взглядом самодельное оружие. - Зовите меня Максом. Вы...

-  Керк... Просто... - Керк почему-то смешался. Что-то смутило его: то ли необычная дружелюбность гостя, то ли откровенно выдуманное имя, присвоенное этим страшноватым человеком.

- Действительно просто, -  подтвердил Макс и что-то кинул на белый столик. Большой черный пистолет.

Керк смотрел на этот предмет, резко выделяющийся на белой ткани, и чувствовал, как отпускает невероятное напряжение. Как начинают мелко дрожать колени, как подступают слезы.

"Господи, я ведь чуть-чуть не обмочился, -  беспомощно подумал он. - Ведь эта штука была у него в руке... Все время. Оказывается, мне очень хочется жить... Оказывается".

-  Входите, что вы в дверях встали, -  продолжил Макс. - Вы, я надеюсь, не станете возражать, если я останусь у вас некоторое время? На улице на редкость плохая погода.

Керк тяжело сглотнул и затараторил:

 - Конечно-конечно... Я не против, конечно... Я, собственно, собирался в скором времени съезжать, так что если вы хотите остаться надолго...

-  Нет, -  прервал его гость. - Надолго не планирую. Только пока дождь не прекратится.

Керк подумал, что дождь - явление довольно постоянное, но ничего не сказал. Титанический город являл собой целый мир, со своим климатом и своей экологией. Где-то наверху, в верхних ярусах города, наверняка светило солнце, дули чистые ветры... Но не тут. Не в трущобах. Макс, вероятно, отлично знал об этом, и его "пока дождь не прекратится" означало просто вежливую форму фразы: "уйду, когда надо будет".

Макс тем временем присел возле столика и начал собирать хирургические принадлежности. Керк отважился подойти к своей терминалке. Взялся за контакты, не зная, что делать.

-  Вы виртуалыцик? - спросил Макс.

-  Да...

-  А практикуете что?

-  Что?

-  Я имею в виду, чем на жизнь зарабатываете? Понимаю, вопрос в этих местах неуместный, но все-таки. Знаете, никогда не знаешь, какое знакомство может пригодиться.

-  Да-да... Я понимаю. Мелочами всякими. - В голове Керка мелькнула дурацкая мысль: "А вдруг полиция?!" Он отогнал непрошеную гостью и продолжил: - Копирайты, мелкий взлом... Всякие шумовые эффекты...

-  Это как? - Гость даже не поднял головы от столика.

-  Это так, поддержка крупных прорывов. Знаете, когда кто-то ломает что-то большое, нужно распределить давление защиты. Создать множество целей. Так труднее засечь направление главного удара.

-  Ага. - Макс осторожно сворачивал белую тряпочку. - Понимаю. Это знакомо.

Керк набрался наглости. В конце концов, это его квартира!

- А вы?..

Гость повернул голову в сторону хозяина.

Взгляд прозрачных глаз сделался прицельным. Керку показалось, что его моментально обыскали, поставили лицом к стенке, завязали глаза и прицелились в затылок.

-  Я коммивояжер... - произнес Макс с нажимом.

-  Понял... понял... - Керк закивал головой и брякнул невпопад: - А у нас электричество отключают. Иногда.

Наступила пауза. Затем гость пробормотал:

 - А у нас на кухне газ... - и вернулся к прерванному занятию.

"Дьявол, что ж я говорю? Что я нарываюсь? Надо успокоиться... - Керк потер вспотевший лоб. - Надо успокоиться..."

 - Я у вас надолго не задержусь, -  произнес Макс в никуда. - Пережду дождь и уйду.

-  Дождь?

-  Да. - Макс оторвался от складывания вещей. - Я уже говорил это? - Он ухмыльнулся. - У меня случаются небольшие провалы в памяти. Особенности одного ранения. В моей профессии...

-  Коммивояжера, -  вставил Керк и прикусил язык.

-  Да, коммивояжера, очень опасная профессия, я вам скажу, случается разное. В одном из своих туров я получил рану в голову. Три месяца валялся по клиникам.

-  Три месяца? - переспросил Керк. Лежать в клинике так долго мог позволить себе только очень-очень преуспевающий человек.

-  Именно. Серьезная рана. При нынешнем уровне медицины... Три месяца... - Макс сделал вид, будто не понял подвоха. - И, как видите, с последствиями.

-  А что вы продаете?

-  Разное... - Макс покрутил в воздухе пальцами. - Очень разное. Иногда просто работаю посыльным. Знаете, приношу послания от одних людей другим.

-  Послания?

-  Ну да... - Макс поднял с пола маленький чемоданчик и аккуратно уложил туда инструменты, тряпочку. Керк вытянул шею. В чемоданчике что-то блеснуло. Тускло, как может блестеть только вороненая сталь.

-  Понятно... - протянул Керк.

За окном с новой силой припустил унявшийся было дождь.

"Если это продлится хотя бы до условной полуночи, то в трущобах можно будет объявлять тревогу. Подвалы затопит на хрен, не говоря уж о канавах и прочих бомжатниках, -  уныло подумал Керк. - На средние ярусы охрана, конечно, не пустит, и начнется давка".

В трущобах никогда не бывает полудня, не бывает солнца, в лучшем случае - унылый серый туманец, покрывающий то, что тут иногда называют небом. В трущобах никогда не бывает полуночи, луны, свет многих тысяч фонарей, рекламных огней верхних ярусов превращает ночь в грязный серый сумрак, который гораздо опаснее полной тьмы. Город. Конгломерат многих городов, стран. Европейский Купол.

-  Крупно припустил, -  заметил Макс, глядя в окно. Через дыры в пластике были видны сплошные потоки воды, низвергающиеся с туманных небес.

-  Крупно, -  грустно согласился Керк. - Еще чуть-чуть, и уровень воды начнет подниматься. Поплывем...

-  Не поплывем, этот дом стоит достаточно крепко. Тут неподалеку Седьмая Северная опора, а архитектура в зоне опор всегда отличается прочностью. Даже на дне.

-  Вы, я смотрю, все знаете...

-  Естественно, -  улыбнулся Макс. - Я же коммивояжер, бываю везде.

Керк подумал, что не успел заметить, как Макс перестал играть "крутого парня". Просто переменилось что-то в мимике, незаметно что-то исчезло в интонациях... Начни он разговор подобным образом, действительно можно было бы подумать, что перед тобой стоит коммивояжер. Керк даже чуть-чуть засомневался: может быть, не было пистолета и был ли тот чемоданчик с блеском вороненой стали внутри?

Нет, был. И есть. Вон он, стоит возле ножки стула.

Макс с самого начала дал понять, с кем имеет дело хозяин дома. Во избежание.

И, наверное, правильно сделал.

Керк вздохнул и направился в угол, к терминалу.

-  Что ты собираешься делать? - В невинном вопросе Макса прозвучало что-то, требующее немедленного ответа. Наверное, вороненая сталь.

-  Собираюсь забраться в виртуальность... Если ты не будешь возражать. - Керк тоже перешел на "ты".

-  Нет, что ты, не буду... - Коммивояжер расплылся в улыбке, но тот другой, которого Керк видел в начале беседы, подозрительно сощурил глаза: - Если кто-то придет? Я тебя разбужу?

Керк неопределенно пожал плечами:

 - Виртуальность - это не сон... Я вполне нормально осознаю происходящее, просто это... - Он задумался. - Все реальное как бы идет фоном. Понимаешь?

-  Понимаю, -  уверенно кивнул Макс.

Он снова потянулся к своему чемоданчику. Керк не стал подглядывать. Чему быть, того не миновать.

Когда вымышленный мир мягко проник в сознание Керка, ему было уже на все наплевать. На убийц, прикидывающихся торговцами, на торговцев, которые на деле были убийцами, на дождь, на бомжей, на власть. Керк был далеко. Он был другим. Огромным, маленьким, могучим, беспомощным, всепроникающим...

Описывать это бесполезно, как бесполезно описывать то, чего нет, но все подсказывает, что оно есть. Так невозможно описать словами Бога. А виртуальность была самым великим божеством этого времени.

"Мне нужна служба безопасности города... - думал Керк, лавируя в потоках нулей и единиц. - База данных. Служба стрим-новостей... Я просто импульс для вас... Случайный посетитель... Вы не знаете, откуда я..."

Когда перед ним возникла приемная, он знал, в какую дверь нужно пройти. "Запрос" - значилось на табличке. Керк повернул ручку и вошел. Интерпретатор виртуальности мигом состряпал стол, стулья и клерка, сидящего напротив.

-  Здравствуйте, -  приветливо, но не слишком тепло сказал клерк. - Вы хотели бы получить данные о каком-то событии, человеке, дате?

-  Мне нужны данные о человеке.

-  Ваш допуск?..

Керк выложил на стол чистый лист бумаги. База данных службы безопасности была самой простой для взлома. Для нее не требовалось почти никаких знаний. Только использование определенных программ, способных зациклить охранный модуль. "Чистый лист" был из этой серии.

Клерк уперся в него взглядом, как будто никогда до этой поры ничего подобного не видел. Позади него образовалась дверь, в которую и вошел Керк.

Говорили, что Департамент Защиты Общественной Информации, в сокращении - ДЗОИ, собирается нанять действительно хороших программистов для усовершенствования модулей защиты. По виртуальности проходила информация, что это уже произошло, но новые модули пока не пущены в дело или пущены, но работают очень хитро... Насколько такие слухи достоверны, Керк не знал, да и особенно не интересовался. Он, как и большинство людей, зарабатывающих на жизнь незаконной работой в виртуальности, не думал о будущем. Будет новый модуль защиты, будет и новый взломщик...

Кружение световых пятен, вспышек... Разводы разных красок по холсту, и в это все кто-то стреляет из мушкета разными цветами. Кляксы...

Вот что увидел Керк, войдя в дверь. Тут нечего было интерпретировать, тут была чистая информация, просто поток данных. База.

-  Запрос, -  произнес Керк.

-  Параметры? - спросил приятный женский голос.

"Странно, почему автоматические интерпретаторы всегда разговаривают женским голосом?" - удивился Керк и передал программе параметры из визуальной памяти.

- В списках не значится.

-  Проверить по спискам жителей.

-  Не значится.

-  По спискам, поданным в розыск.

-  Не значится.

-  По любым другим спискам!

-  Запрос не ясен.

-  Логично... Мне требуется максимум информации на этого человека.

-  Запрос находится вне моей служебной компетенции, вам, возможно, необходим анализатор. Запросить?

- Да.

-  Анализатор к вашим услугам, -  произнес тот же самый голос.

-  Мне требуется информация по этому человеку. - Керк снова вытащил слепок из визуальной памяти.

-  В разработке... - Кружение световых пятен немного замедлилось.

Керк терпеливо ждал продолжения. Он знал, что сейчас от места, где находится он, по всей виртуальности расходятся круги. Круги повышенной активности, загрузки каналов, расширенных запросов. Конечно, все это существовало только в его воображении, как и вся виртуальность, если вдуматься. Живое воплощение абстрактного мышления. Однако именно по этим воображаемым кругам можно было просчитать место входа Керка в виртуальность. Чем и занималась, точнее, должна была заниматься, Служба Безопасности Информационных Технологий, сокращенно - СБИТ. Метод старый, надежный и повсеместно известный. Во время крупных прорывов массой мелких волнений обычно прикрывали основное направление удара. Мелкие волны создавали такие сошки, как Керк, А в основном направлении шла тяжелая артиллерия, стационарные киберы при поддержке кустарных ИскИнов.

В идеальном случае оперативники СБИТа, постоянно висящие в виртуальности, должны были отслеживать нелегальный вход в Виртуальность и обрывать входной канал вместе с автоматическим уведомлением полицейских сил района о местонахождении правонарушителя. Однако отследить несанкционированный вход, произведенный из трущоб, не представлялось возможным из-за огромного количества подобных правонарушений, а уж выслать по обнаруженному адресу патруль было вообще чем-то из разряда утопий.

Такое положение дел и позволяло Керку сидеть в виртуальности днями. Иногда без перерыва на еду...

-  По запрошенным параметрам удалось обнаружить несколько видео. Документальной информации нет. Налоговой информации нет. Полицейской информации нет. Доступ ограничен. Показать видео?

Керк задумался. Найти видео можно было на любого жителя города. Контрольные камеры, висящие на улицах, в кафе, ресторанах, любых общественных местах, а часто и в квартирах, складировали фиксированную информацию в бездонные просторы виртуальных баз данных. Тот факт, что по поданному запросу не обнаружено никакой полицейской информации, означал, что криминала в видеороликах нет, потому что любой мало-мальски криминальный оттенок в видео тут же фиксировался в персональном деле жителя города. Естественно, что все персональные дела находились в ведении полицейского департамента. Однако, судя по всему, и дела-то на Макса в полиции не было...

-  Да, показывай, -  отдал приказ Керк.

В тот же миг его продрогшее тело опалило, обожгло. Показалось, что стало нечем дышать. Перед ним, вечным жителем трущоб, горело солнце. Настоящее солнце верхних этажей...

Люди. Улыбки. Слова. Мельтешат, толкутся. Ходят. Живут.

Керк не видел своего гостя, хотя тот встречался на всех видеороликах. Керк видел только этот мир. Мир, в котором ему не жить... Наверное, никогда.

Керк почувствовал, что задыхается.

-  Отбой... - вырвалось из его груди сдавленное карканье. - Прекрати...

И снова кружение световых пятен, цветовых вспышек... Разводы разных красок по холсту, и кто-то стреляет из мушкета разными цветами. Кляксы...

-  Вы хотите прервать анализ личности? - поинтересовался женский голос.

- Да.

-  Выполнено.

Что-то шевельнулось в голове Керка.

-  Постой, что ты сказала?

-  Запрос не ясен.

Керк плюнул и восстановил данные из оперативной памяти.

Как будто со стороны он увидел себя, медленно прокрутил события до появления видеороликов. Два слова обожгли его, как то Солнце, которое он видел только в несуществующем мире...

"Доступ ограничен".

Керк провел рукой перед глазами, закончил работу с программой. Теперь он снова был просто в Виртуальности. Просто человек. Просто нелегальный вход. Или выход?

"Доступ ограничен".

Эти слова означали, что запрашиваемые данные находились в ведении властей Всеевропейского Анклава. Сообщества Городов, высшей формы государственной власти на континенте. Попасть в эту базу данных было не по зубам никому. Титаническая информационная структура Анклава никак не соприкасалась с аналогичными структурами городов.

В нее возможно войти, только находясь в физическом контакте с главным ИскИном. Любые запросы посылались в Анклав через физическую почтовую службу.

Человек, все сведения о котором хранились в базах Анклава, был очень крупной шишкой, криминального или правительственного уровня, не важно.

-  Выход, -  скомандовал Керк.

Пространство потеряло объем, съежилось, упало к ногам. Из тела медленно уходили остатки Мечты. Вместе с контактными разъемами.

Когда Керк снял с себя все провода и ощутил себя в тусклой реальности, в комнате кроме него и Макса был еще кто-то.

Керк кинул косой взгляд на гостя:

 - Ты же обещал разбудить. Макс пожал плечами:

 - Но ты же не спал... Сам сказал, реальность не пропадает для тебя, а остается фоном.

Третий человек удобно расположился возле стены. Он сидел прямо на полу, совершенно игнорируя тот факт, что под ним уже образовалась лужа. В воздухе ощутимо попахивало псиной.

-  Ты кто? - спросил Керк, для верности пощелкав в воздухе пальцами, отчего пришелец оторвался от созерцания потолка и уставился на Керка.

-  Тебя что интересует? - вопросом на вопрос ответил сидящий у стены. - Код сборки или идентификационный номер в государственном регистре? Последнего у меня нет.

Он говорил вызывающе, как говорят только киберы.

-  Понятно... - протянул Керк, стараясь определить, насколько серьезная проблема свалилась на него на этот раз.

-  Сомневаюсь, -  отрезал кибер и снова откинулся к стене, вперив взгляд в потолок.

Кибер с полувзгляда может отличить другого кибера. Или недокибера, но к нему и отношение... совсем другое.

Керк покосился на Макса, но того, похоже, мало интересовали взаимоотношения хозяина и гостя. Макс сидел на стуле, вольготно откинувшись на спинку, и рассматривал потоки воды за окном.

-  Не дергайся, -  сказал кибер в пространство. - Я уйду, когда дождь кончится.

"Старая песня, где-то мы это уже слышали..." - грустно подумал Керк.

-  Что там снаружи?

-  Паршиво, -  пожал плечами кибер. - Вода прибывает. Аварийные сливы не справляются. Канализационные стоки сдохли первыми. Помоечники к себе все дыры законопатили. Им-то что, заняли коллекторы и сопят себе в противогазы, сволочи. А мы теперь захлебывайся.

-  Действительно паршиво...

-  А чего ты ожидал? - Кибер зло усмехнулся.

- Кстати, к нам еще гости... - как будто в сторону сказал Макс.

-  Кто еще? - Керк испугался. Не неведомого гостя, а той остроты чувств, которая позволяла Максу так ориентироваться в ситуации.

-  А я откуда знаю... Сам у него спроси. - И Макс указал Керку на дверь.

Действительно, в дверях стоял человек, закатанный с ног до головы в искусственную кожу. Крупные косицы волос свисали мокрыми сосульками через прорези в костюме. Подбородок и лоб были также затянуты в кожу.

-  Монаха нам только не хватало! - иронически заметил кибер, оглядывая пришедшего человека с ног до головы. - Святой отец, вы обознались, тут не ночлежка, и не приют, и уж тем более не церковь.

-  Возможно, и не хватало, -  согласился монах. - Такова, значит, была воля Всевышнего. А то, что это не церковь, я и без тебя вижу.

-  Неужели? - удивился Макс.

-  Именно так, -  подтвердил монах.

-  Ну хорошо, -  легко согласился Макс. - А подружку вы нам когда собирались представить?

Монах несколько минут помолчал, оценивающе оглядывая Макса. Потом шагнул в тем ноту дверного проема и за руку вывел жен скую фигурку.

 - Тоже неплохо, -  заинтересованно прокомментировал событие кибер.

Монах посмотрел на него пристальнее, глаза его ухватились за незаметные глазу детали одежды и клановые метки кибера.

Керку был знаком такой взгляд. Монах пытался определить, "под кем" живет и работает столь вызывающе ведущий себя полумеханизм-получеловек.

Кибер в ответ насмешливо созерцал подругу монаха.

Чтобы как-то разрядить обстановку, Керк кашлянул и обратился к пришедшим:

 - Ладно, раз пришли, то оставайтесь... Но только как к вам обращаться?

Монах отвел взгляд от кибера и ответил коротко:

 - Я Логус. А ее зовите Циркуль... Кибер презрительно фыркнул.

-  Логус? -  переспросил Макс. - Вы исповедуете Всемирный Порядок?

- Да.

-  И имя Логус означает просто набор букв, годный для идентификации себя в миру? Монах кивнул.

-  Замечательно, -  подвел итог Макс и кивнул в сторону Керка: - Это хозяин дома, я и все мы - гости. Как я понимаю, только на время дождя...

-  А он обещает быть довольно длительным, -  перебил его Логус.

-  Совершенно верно, -  снова перехватил инициативу Макс. - Потому предлагаю как-нибудь занять себя. Тогда у нас получится нечто вроде групповой терапии. Слышали про такую?

-  Это когда куча придурков выворачивают душу в компании? - спросил кибер.

-  Довольно приблизительно, но суть ты верно схватил.

-  Жаль, я думал, это похоже на групповой секс. - Кибер посмотрел на подругу монаха.

-  Даже не думай, -  ответила она, опуская толстый зад на пол возле противоположной от кибера стены. - В тебе что-нибудь замкнет от напряжения.

-  И что вы предлагаете конкретно? - спросил монах.

-  Ну... - Макс провел рукой по лицу. - Например, начать рассказывать друг другу истории.

Кибер захихикал. Циркуль закатила глаза и пожала плечами. Монах промолчал.

Макс посмотрел на Керка, но и тот особенного восторга не выказал.

-  Ну как хотите, предложение остается в силе... - Макс развел руками. - Кстати, что у нас за окнами?

-  Ничего утешительного, -  сказал Керк, глянув на бытовой терминал. - Вода прибывает. В промышленной зоне отключены все потребители электричества, некоторые заводы встали. Жертвы... это мелочи... Паника, конечно... Канализация затоплена или просто не работает... Ничего хорошего, короче.

-  Значит, ждем гостей, -  высказал туманное пророчество Логус и упал рядом со своей подругой.

В первый раз их атаковали через час.

Впрочем, атакой это было назвать трудно. Просто мелкая банда бомжей, стронутых с мест обычного своего обитания, попыталась занять помещение, пока еще пригодное для житья.

В трущобах царили естественные законы, по которым тот, кто мог доказать свое право на что-либо, владел этим. Свободных домов, старых, рассыпающихся баракообразных строений, было в достатке. Занимай, живи, обустраивайся, если не боишься. Однако и тут находились люди, стремящиеся жить еще более легко. Бомжи. Ночуя просто на улицах, в подвалах, кочуя с места на место, банды бомжей не жили. Они существовали. Питаясь отбросами.

Такая жизненная позиция была бы понятна, следуй ей люди увечные, слабые, старые... Но нет. Бомжи трущоб Великого Города были нормальными, половозрелыми, голодными до чужого мужиками, трусливыми, а потому злыми. Невероятным образом гигантский улей городской жизни порождал трутней. Особую прослойку в среде придонного андеграунда.

Особенно стараться, чтобы скинуть бомжей с лестницы, не пришлось. Керк увидел, как сверкнуло что-то в руках кибера. Одна из серых, грязных теней осела бескостным мешком. Кто-то крикнул... И лестница опустела.

Позади что-то щелкнуло, но, когда Керк обернулся, Макс уже прятал тяжелый металлический предмет в сумку, потеряв всякий интерес к происходящему.

-  Воняет, -  сморщилась Циркуль. Ее волосы начали подсыхать, и Керк с удивлением обнаружил, что она не так уж и плоха, как показалось вначале.

-  Хм... - Логус посмотрел на кибера. - Эффективно, но старомодно. Клинки в ладонях?

-  Ну, не всем же из пушек шмалять, -  проворчал кибер и занял прежнюю позу.

Монах брезгливо поморщился и столкнул тело бомжа вниз. Оно неопрятным кулем прокатилось по ступенькам. Керк вдруг почувствовал тошноту.

Он отвернулся и пошел к терминалу. Сел, тупо глядя на бегущие по дешевому монитору строчки сообщений. Где-то затопило заводские подвалы, где-то произошел прорыв нечистот, где-то вспыхнул бунт группировки "Братья Травы". Один источник сообщал, что восстание подавлено силами патруля, другой утверждал, что "Братья" продолжают активно действовать и нанесли серьезный ущерб правоохранительным силам. Комментаторы переругивались, делали намеки на чью-то профессиональную несостоятельность...

-  Что, хозяин, тошно? - тихо спросил кто-то за плечом.

Керк обернулся и увидел Макса, неслышно подошедшего сзади. От него пахло потом и еще чем-то, от чего щипало в носу, вероятно заживляющей смесью.

-  Вижу, что тошно, -  подтвердил Макс. - Только ты уж крепись, потому что гости твои не настроены на сантименты, как ты сам заметил. А этот приход не последний, и гости еще будут. У тебя оружие есть?

-  Нет, -  ответил Керк.

-  А обращаться с ним умеешь?

-  С чем?

-  Резонный вопрос, но глупый. Или ты умеешь обращаться с оружием, или нет. Вопрос "с чем" уже вторичен. Как я понимаю, у тебя только та заточка?.. - И, не дождавшись ответа, Макс порекомендовал: - Так держи ее наготове. - Он внимательно посмотрел на Керка, а потом сказал громче, чтобы слышали все остальные: - Они вернутся. И как мне кажется, не одни. Имеет смысл выставить охранение. У кого-нибудь есть идеи?

Все молчали, и только кибер сказал:

 - Ты предложил, ты и идеи выдвигай. Инициатива, сам знаешь...

-  Чего-то подобного я и ожидал... - пожал плечами Макс. - И кое-что приготовил.

Он направился к своему чемоданчику и вытащил несколько предметов.

Черную коробочку он кинул Керку:

 - Найдешь, куда подключить?

С остальными он вышел на лестницу.

Пока Керк возился с подключением, подошел монах. Помялся, постоянно оборачиваясь через плечо. Наконец, словно собравшись с силами, спросил:

 - Ты этого... - он кивнул головой в сторону лестницы, -  знаешь давно?

-  Которого? - спросил Керк неприветливо.

-  Того, что охранные системы пошел ставить... Как его?..

-  Макс?

Логус кивнул.

Керк открыл было рот, чтобы сказать, что вообще не знает этого Макса, но почему-то остановился и вместо этого спросил:

 - А тебе какое дело?

-  Да никакого, в сущности, просто он уж очень похож на одну личность. Я сюда забрался не от дождя... Просто большой переполох в небе. Патруль туда-сюда, сканерами так и чиркают. Сам понимаешь... На всех столбах афишки висят, голографические... Денежки предлагают. - Монах помолчал, а потом выложил, как козырную карту: - И переселение на сектор вверх...

-  Не интересует, -  буркнул Керк, понимая, к чему ведет Логус.

- Ну как знаешь... Если надумаешь, дай знать.

Монах отошел к своей подружке.

-  Хозяин, включай! - донеслось с лестницы.

Керк надавил на единственную сенсорную кнопку на панели черной коробочки.

Некоторое время ничего не происходило, а потом терминал вместо привычной новостной стрим-ленты вдруг начал демонстрировать заливаемую водой улицу.

-  Потянет. - Голос Макса звучал удовлетворенно.

-  Что это? - спросила Циркуль.

-  "Крысятница", -  ответил Макс.

-  Ну конечно, всем все стало понятно...

-  Теперь все пространство вокруг дома контролируется, -  пояснил Макс.

-  Пока только кусок улицы, -  неуверенно заметил Керк.

-  Это только пока. Если начнется шевеление, мы об этом узнаем. Насколько я могу судить, положение еще не такое критическое... Иначе тут было бы веселее... Кстати, мое предложение остается в силе.

Никто не прореагировал.

Монах индифферентно разглядывал потолок, что-то про себя напевая. Циркуль занималась собственными ногтями, а киберу вообще на все было наплевать, его тело странно подергивалось.

-  Чего это он? - спросил Керк у Макса.

- Под воду попал... Неудачно... Какими-то там швами или еще чем... Теперь колотится. Керк удивленно поднял брови.

-  А чего ты ожидал? - спросил Макс. - Он же "левый", это сразу видно. Собрали в подвале и пустили... Таких знаешь сколько... Хотят много, но платить не желают. А любителей сбагрить паленый брак с завода найдется немало. А может, просто на органы распродался, и все. Поставил что подешевле да попроще...

Кибер явно слышал этот разговор, но никак не прореагировал.

-  Кстати, это мне напоминает одну историю... Хотите - расскажу?!

-  Да пошел ты... - равнодушно произнес Логус.

-  Пусть говорит, -  прошептал кибер. - Пусть говорит...

Циркуль встала и начала рыться в коробках, сваленных кучей в углу.

-  Что ищешь?

-  Одеяло, -  раздраженно ответила она. - Не видишь, его крутит... Козлы...

Керк встал, достал потертый спальный мешок:

 - У меня только это... Циркуль вырвала у него из рук спальник и подошла к киберу. Взяла его за руку:

 - Выдвинь!

-  Что? - Глаза кибера затуманились. Он с трудом осознавал происходящее.

- Выдвинь эти свои... - Циркуль потрясла его руку.

-  Да отвяжись ты от него, -  подал голос из своего угла монах.

-  Пошел в задницу, -  деловито сказала Циркуль. Она располосовала спальный мешок лезвием из руки кибера, превратив его в большое одеяло.

Странно было видеть, как из живой плоти выдвигается острое, изогнутое лезвие, как коготь, как шпора у петуха.

Циркуль завернула уже бредящего кибера в импровизированное одеяло. Села рядом.

-  Ну, давай, -  сказала она. - Трепись. Макс пожал плечами и спросил у Керка:

 - У тебя визуализатор есть?

-  Старый... - ответил Керк, ища глазами необходимый прибор. - Разрешение там не очень...

-  Пойдет любой, -  заверил его Макс. - И даже лучше, если не самый новый. Полного погружения, сам понимаешь, не нужно.

Керк тем временем раскладывал голографические эмиттеры, раздавал обручи. Киберу обруч натянули по настоянию девушки. Такая забота с ее стороны была довольно странной. Это отметили все, особенно Логус, который, наблюдая заботу своей подруги о кибере, стал еще более язвительным и злым.

-  Эта история, собственно, из очень далекого прошлого, -  начал Макс. - Еще не было одного большого города, еще не было Анклава и до этого тупика было еще далеко. История не несет в себе никаких поучений, да и морали особенной нет...

-  Кончай, а... - попросила Циркуль. - А то у меня уже лоб чешется... Старье какое-то нацепила...

Керк закрыл глаза. Визуализатор уже начал свою работу. Все погрузилось в темноту.

Где-то в черном небе выплыла красная надпись, и Керк понял, что Макс так представил название своей истории...

"Видеть то, что не видят другие"

... Мы однотонны и однолики.

Егор Летов

Дверь открыл молоденький друид. Посмотрел на пришедшего тусклым взглядом. Довольно пристально посмотрел, но как-то тускло. Алекс уже знал, что такой взгляд у человека может быть тогда, когда этот человек и не человек даже, а так, нечто вроде управляемой машины. Сейчас глазами этого молодого на Алекса смотрел начальник охраны. Решал: пропускать или нет. Образ, передаваемый через привратника начальнику, раскладывался на составные детали, анализировался и отсылался дальше. Куда - кто знает? Уж точно не молоденький друид и даже не начальник охраны. Через некоторое время высшему начальству передавалась точная и максимально полная информация о вошедшем.

Людьми друиды были только внешне. Независимо от ступени посвящения каждый из них был киборгом. Кто-то в меньшей степени, кто-то в большей. Кто-то еще сохранял свежесть натуральной кожи, а кто-то довольствовался специальными материалами, имитирующими человеческую кожу. Друиды были людьми новой культуры. Может быть, настолько новой, что она еще не дала ростков на грязной почве поствоенного перекроенного мира. Друиды не рекламировали себя, не лезли вперед. За ними было будущее, они не спешили.

Наконец молодой друид вяло качнул головой. Алекс вошел в крохотную прихожую. Дверь за спиной закрылась, молодой привратник сел на стул, сложил руки на коленях и замер. Алекс подождал немного, а затем слегка толкнул его в плечо. Друид открыл глаза, словно включился. Затем медленно поднял руку и указал на неприметную дверь.

Понятно. Алекс открыл дверь и попал в коридор. Такого же серого цвета, как и прихожая... В коридоре было множество дверей. Неширокие светящиеся полосы вдоль стен освещали коридор зеленоватым светом.

Церемониал приема посетителей у друидов был не на высоте.

В конце коридора распахнулась дверь, из которой изливался свет, яркий и несколько чужеродный в этом пыльном серо-зеленом коридоре. Алекса явно приглашали. Что ж, он не заставил себя долго ждать.

В комнате, куда он вошел, его встретил друид, которому на вид можно было дать не более тридцати. Алексу пришлось круто изменить свое мнение после того, как друид повернулся и посмотрел ему в глаза. Такие глаза может иметь камень, поросший мхом, вросший в жизнь, как в землю. Друид был стар.

-  Зовите меня Гюнтер, -  произнес друид, опускаясь в кресло и указывая Алексу на точно такое же, стоящее напротив. Больше никакой мебели в комнате Алекс не заметил. Прямоугольное пространство со светящимся потолком и два кресла.

-  Вы немец? - спросил Алекс.

-  Я друид, -  ответил Гюнтер, ничуть не изменившись в лице.

Алекс сделал жест, обозначающий согласие со словами собеседника.

-  Вы хотели сделать улучшение? - после некоторой паузы спросил друид.

-  Да. Если так можно выразиться. Может быть, улучшение. Может быть, модификацию. - Тон, которым Гюнтер сказал слово "улучшение", Алексу не понравился.

-  Улучшение зрения? - Друиду было явно все равно, как его клиент предпочел бы называть операцию.

- Да.

-  А точнее?

-  Один глаз. Правый...

- Вы уже были нашим клиентом. - Это был не вопрос, а констатация, и Алекс не стал лишний раз открывать рот. Голос Гюнтера звучал бесстрастно. - Вы усиливали память, меняли часть костной структуры ребер и рук, делали мышечную оптимизацию и заменили кое-какие нервные волокна. Замену органов мы не берем в расчет. Мне кажется, что вы должны просмотреть каталог возможных улучшений для глаз. С учетом предыдущих операций я покажу вам не весь список, а только ту его часть, которая, на мой взгляд, могла бы вас заинтересовать.

Друид на мгновение отвел глаза в сторону, и Алекс заметил, как взгляд Гюнтера затуманился, стал тусклым, как у молодого привратника, что впустил Алекса в здание. Друид определенно с кем-то связался. Может быть, с основной базой данных, может быть, с кем-то из сотрудников. Через секунду дверь позади Алекса распахнулась и ему на колени лег толстый каталог в черном переплете. Алекс с изумлением осознал, что держит настоящую бумагу. Твердую и чуть шершавую.

-  Верже, -  с внезапной грустью произнес ДРУИД.

-  Что такое верже? - спросил Алекс, проводив взглядом другого друида, который принес каталог.

-  Дорогая бумага прошлого столетия, -  ответил Гюнтер. - Она была дорога в прошлом столетии.  

 - Почему вы не используете машины, компьютеры? - Алекс поймал себя на том, что рефлекторно начал говорить с друидом, как с дикарем.

-  Мы используем, -  сказал Гюнтер и взглядом указал на каталог. - Первая часть посвящена улучшениям цветовосприятия, вторая часть - улучшениям ночного видения, третья - конгломерирует первые два. Цены указаны после описания, в стандартной местной валюте.

Алекс наугад открыл страницу, ощущая, как движется бумага под его руками. Перелистнул еще несколько страниц, не читая.

-  Я и так знаю, что мне нужно.

-  Да? - Друид оживился, или это показалось?

-  Мне нужна система слежения и наводки. С ограниченным управлением на руки.

-  Почему с ограниченным? - Гюнтер смотрел в сторону.

-  Я не люблю терять контроль над любой частью своего тела. Да, система наводки под пистолет.

-  Почему не под ружье? - Друид по-прежнему изучал что-то в стороне.

-  По кочану, -  неожиданно для себя произнес Алекс.

Гюнтер оторвался от созерцания пола и посмотрел на Алекса. И то хорошо.

-  Мы не производим таких операций, -  спокойно сказал друид.

Алекс ждал.

-  Задешево... - наконец добавил Гюнтер.

-  Я и не требую сделать мне это за две копейки.

Друид помолчал с отсутствующим видом. Его отсутствие настолько явственно ощущалось в комнате, что Алексу захотелось потрогать Гюнтера, чтобы проверить - не с голограммой ли он общается.

Вскоре друид вернулся, явно чем-то обеспокоенный. Он посмотрел на Алекса и спросил, четко артикулируя:

 - Кому мы обязаны вашим визитом? - Алекс понял, что сейчас общается не с Гюнтером, а с кем-то, кому друид предоставил свое тело для разговора с Алексом.

Алекс назвал имя человека, который направил его сюда, и понаблюдал за реакцией друида.

Вернувшийся из "откуда-то" Гюнтер, ни слова не говоря, проводил его в другую комнату... Друиды всегда делали операции быстро. Сразу.

Операции на глазном яблоке всегда самые неприятные. Можно быть более чем на пятьдесят процентов киборгом, можно иметь руки-манипуляторы и совершенную память, измеряемую террабайтами, можно иметь сердце из пластика и синтетические управляемые нервные окончания, но всегда тяжело, психологически тяжело подставить хирургу глаза. Даже если хирург - друид, точный как машина.

И всегда нелегко лежать после операции в темноте. В слепой темноте, изредка прерываемой рваными всполохами восстанавливающихся нервов. Поэтому прооперированных накачивают наркотиками до предела, чтобы исключить возможные осложнения...

Телу было хорошо. Хорошо и свободно. Хотя Алекс знал, что он пристегнут к креслу так, что пошевелиться совершенно невозможно. Телу было легко, словно над ним плыли мягкие пуховые облака... Тело овевал ветер, прилетевший с земляничных полян... И просверки срастающихся глазных нервов казались сверкающими гранями алмазов.

Друиды обладали самыми сильными и самыми редкими галлюциногенами, они сами синтезировали эти вещества и никогда не продавали их на сторону. Только в пределах колонии. Только тут, после операции, обязательно после операции, клиент мог насладиться неведомыми ему ранее удовольствиями и ощущениями.

Алекс лежал в наркотической дреме уже два или три дня. Ему отводился еще один день на освобождение от последствий наркотического опьянения, после чего заживляющие повязки снимут. Каждый день к нему приходил Гюнтер и информировал его о том, сколько времени Алекс находится в клинике и сколько ему еще осталось, как проходит заживление нервной ткани. Видимо, это делалось для того, чтобы Алекс не терял связи с реальностью. В этот раз все было так же... Но только разговор с Гюнтером был оборван на середине. Он как раз ввел последние капли своего зелья и уже начал что-то говорить... Затем разговор прервался. Гюнтер замолчал, и что-то большое и достаточно тяжелое упало Алексу на колени, чуть ослабла стягивающая правую руку лента. Алекс еще успел что-то спросить, но потом ощутил, как его подняло в воздух и понесло вверх. Потом вниз... Снова вверх... Сквозь облака и ветер, травы проросли сквозь Алекса, жуки пробегали по его нервам. Стало хорошо, захотелось смеяться... Одна только мысль преследовала его в этом сладостном сне - что за странный свист он услышал за миг до того, как разговор с Гюнтером прервался. Или это только послышалось? Мысль затерялась, осталась где-то позади.

Первое, что увидел Алекс, когда наконец освободил руку и осторожно стащил со своих глаз повязку, была голова Гюнтера. Прямо у него на коленях. А тело лежало где-то под операционным столом. Белое покрывало, под которым лежал Алекс, было залито кровью, уже успевшей основательно застыть коричневой коркой. Алекс избавился от наголовных повязок и освободил левую руку. Осмотрелся. В комнате было пусто. Дверь в комнату была распахнута. Алекс был бы плохим наемным убийцей, если бы не освободил тело от закрепляющих лент в считанные минуты. Встал. Тело слушалось достаточно хорошо. В зрении Алекс пока не заметил особенных перемен. Наблюдая за дверью, он осмотрел тело. В голову пришла совершенно неуместная шуточка: "В лесу обнаружен труп, без признаков насилия и без головы".

Выходя из здания, Алекс не встретил ни одного живого человека. И ни одного живого друида. Он обнаружил операционные, где видел приблизительно одинаковую картину. Зарубленные друиды и мертвые пациенты на столах.

В крохотной прихожей смотрел в никуда молодой друид-привратник. Алекс задержался в этом помещении. Наклонился над разрубленным наискосок телом. Похоже, даже на собственную смерть привратник смотрел не своими глазами.

Миловидная девочка, только что поступившая на работу в качестве новой ведущей на один из престижных каналов стрим-новостей, позволила себе слегка поморщить свой очаровательный носик, когда на экран выплыли фотографии разрубленных тел. Она спокойно прочитала текст о жестоком нападении неизвестных террористов на колонию-клинику секты друидов и перешла к другим сообщениям и репортажам. В тот же вечер она была уволена за несостоятельность, что поставило жирный крест на ее карьере. Заведующий каналом считал, что ведущий должен быть абсолютно невозмутим, даже если читает сообщение о всемирной катастрофе, а в студии кого-то расстреливают.

Утро. Почему оно всегда такое розовое? Каким бы серым ни был мир вокруг, утро всегда пытается окрасить его в какие-то нежные цвета...

Летом солнце встает рано. И, может быть, поэтому в эти часы так хорошо спать? Может быть, поэтому в эти часы никто не выглядывает из окон и не шумит в ответ на два хлопка, гулко прокатившиеся по улице? Или из-за розовой истомы, что навалилась на город, мусороуборочная машина свернула в переулок, едва завидев упавшего на дорогу человека с дырой в голове? Вряд ли...

Алекс даже успел разглядеть глаза водителя за стеклами мусоросборника. Вытаращенные. И дергающаяся щека. С этим все ясно, он сегодня утром ехал по совсем другой улице и ничего не видел. Вот и ладно.

Телом, лежащим на асфальте, Алекс не интересовался. С расстояния пяти метров он бил без промаха. Один выстрел в грудь, второй в голову. Точно в лоб.

Странная штука человек. Был, шел куда-то, обидел кого-то или встал на пути у кого-то... Потом два выстрела, и две свинцовые капли превращают человека в тело. Без опознавательных знаков. Просто тело. Чья-то память будет хранить его живой образ, а от тела избавятся, как от ненужной игрушки.

Алекс повернулся и, особо не спеша, пошел по утренней улице. Ему предстояло замести следы, сделать один звонок и получить деньги с безымянного счета в представительстве заграничного банка. Дело завершено. Простое дело. Кого-то этот пожилой человечек не устроил. То ли знал много, то ли думал, что знает. Однако знания его явно не защитили.

Алекс миновал целый квартал, когда понял, что за ним следят. В нескольких десятках метров позади за ним шел высокий, ничем, кроме своего роста, не выдающийся человек. Алекс свернул с намеченного пути и начал углубляться в дебри микрорайона. Человек не отставал. Можно было уйти... Но почему-то, Алекс даже сам не понял почему, уходить не хотелось. И Алекс, завернув за угол, направился к ближайшей станции подземки.

Естественно, на станции никого не было. Служащие корпораций, ранние пташки, добираются до своих рабочих мест на транспорте корпорации, а всем остальным еще нечего делать в такое время на станции метро. Пустота. Алекс зашел за колонну, достал пистолет и стал наблюдать за входом.

Никого! Либо слежка ведется на высоком уровне, на очень высоком... Либо пора вспомнить поговорку о пуганой вороне.

Подошел поезд. На лестнице по-прежнему никто не появился. Поезд, резко зашипев, закрыл двери и умчался, всасывая мусор за собой в шахту.

Никого.

Станция была знакомой. Тут у Алекса имелись пути к отступлению. И довольно неплохие. До ближайшего поезда, судя по часам, еще было минуты полторы. Хватит.

Прыгнуть на полотно просто, сложнее попасть на довольно узкую дорожку для служебного пользования. По ней можно идти. Алекс пробежал десяток метров по этой дорожке и нырнул в стенную нишу, толкнул дверцу и оказался в совершенно другой подземке. В лабиринтах ходов, которые использовались при строительстве метро, а потом были оставлены за ненадобностью. Ходить просто так тут было опасно. Слишком велик риск наткнуться не на того человека... Или на нечеловека. А то и просто заблудиться, запаниковать и выскочить из лабиринта точно под поезд. Карты таких проходов не существовало в принципе, поэтому искать кого бы то ни было в этих темных коридорах было совершенно бесполезно. Сам Алекс знал всего лишь несколько тропинок, несколько путей, которые выводили его в определенные точки города, и пользовался ими только в случае крайней нужды.

Под ногами что-то хлюпало, влажно поблескивали стены. Единственными источниками света в этих коридорах были ручейки слизи, комки светящейся грязи, отходов большого мегаполиса. Что гнило в этих кучах мусора, что давало нежный и мягкий, словно пыль, зеленоватый свет, Алекс не знал. Вряд ли тут было что-то радиоактивное, городские службы следили за уровнем, вероятно, какие-то химические реакции...

Коридор, по которому шел Алекс, был хорошо освещен. Почему-то именно в этом коридоре скопилось большое количество светящегося мусора... Стараясь не шуметь и не наступать в скопления "осветительной" грязи, Алекс продвигался вперед. Замирая перед черными провалами пересекающихся туннелей, постоянно держа оружие наготове. В темноте что-то шевелилось, вздыхало. То ли оседала многолетняя грязь, то ли бегали крысы, то ли ворочались немногочисленные в этих местах городские бездомные, еще более страшные, чем крысы.

Конец пути был близок. Совсем близок, когда из-за поворота вдруг показалась фигура человека. Алекс замер. Рассмотреть детали при таком освещении было невозможно, можно было различить только силуэт. Обычный человеческий силуэт... Впрочем, кто знает, что сейчас может скрываться под внешностью обычного человека?

Алекс держал человека на мушке, прислушиваясь к звукам за спиной. Стрелять не хотелось. Во-первых, пистолет без глушителя и звук разнесется по коридорам, предупредив всех, что в туннелях посторонний, а во-вторых, два убийства за один день...

Фигура стояла абсолютно неподвижно, и Алекс вышел из-за поворота. Показалось, что помнит эту фигуру... Рост! Этот человек шел за ним, там, на улице. Почти наверняка он!

Нужно было что-то делать. Либо стрелять, либо говорить. Стрелять не хотелось. Ой как не хотелось!

-  Что вам нужно? - спросил Алекс.

-  Доделать работу, которую вы заказали. - Голос у человека был бесцветный.

-  Кто вы? - спросил Алекс, уже напрягая палец на спусковом крючке.

-  Я друид. Ваш глаз не работает. Это не нуждалось в подтверждении, и Алекс промолчал.

-  Ваш глаз не заработает без инициализации. Для этого, как вы сами понимаете, требуются наши программные ресурсы. Без них это будет обычное прооперированное глазное яблоко, на нервные окончания которого насажены какие-то схемы. Вы заключили с нами договор, и мы собираемся выполнить свою часть.

-  И для этого нужно лезть в каналы подземки?

-  Мы хотим изменить оплату нашей работы. Нам необходимо было с вами поговорить. Лично.

 - То есть...

- Мы запустим ваш глаз, но не возьмем денег. Более того, вы получите... подарок.

Алекс молча обдумывал ситуацию. Становилось ясно, что перед ним не человек. Перед ним киборг. Причем человеческого в нем осталось... В лучшем случае какие-то части мозга. Только киборг не заблудился бы в каналах подземки. И только киборг мог в этих каналах найти Алекса. Очень хороший киборг.

Алекс видел перед собой легенду. Кибердруида. С большой буквы. Все друиды в чем-то киберы, но этот особая статья. Единственный в своем роде. Не имеющий аналогов. О нем в официальных информационных каналах невозможно найти ни строчки. Ни единого упоминания. Только легенды, только городские сказки. Ему приписывали самые разнообразные свойства и возможности. И вот он стоит посреди вонючей, светящейся лужи. Живой, но уже мертвый.

По спине Алекса пробежали мурашки. Он видел перед собой Тело. Оно стояло перед ним, двигалось и говорило, мыслило и реагировало. Но все равно это было Тело. То, во что превращается человек, когда в его голову врывается пуля, когда в его голову вторгается смерть.

Алекс понял, что нужно друидам в качестве оплаты. И он спросил:

 - Почему вы не сделаете это сами? Вы же можете.

-  Не в данном случае.      

 - А почему я?

- Вы были ближе других... - Друид помолчал и добавил: - И лучше.

-  Какие-то особые пожелания? - Алекс даже не особенно понял, что заставило его согласиться... Может, просто усталость? Выполненное задание, путешествие по коридорам...

-  Никаких. Постарайтесь сделать это побыстрее, но точных сроков мы не называем. - Друид помолчал, а затем добавил, словно извиняясь: - И... постарайтесь добыть нам его голову.

-  Этого я не обещаю.

Вместо ответа друид кинул Алексу сверток. Развернулся и произнес, уходя в боковой коридор, где что-то тут же завозилось, зашипело:

 - Диск одноразовый, на нем программа инициализации вашего глаза. На нем же находятся необходимые вам данные.

И словно растворился в темноте переходов, полных грязи, слизи и чего-то шевелящегося и омерзительно живого.

Глаз работал идеально. Легко виделось перекрестье прицела. Органически вписывалось в зрительный образ, не мешало и могло исчезнуть, повинуясь мысленному приказу. Руки сами находили нужное положение для стрельбы и вели цель в зависимости от ее перемещений. Удобно. Алекс поймал себя на том, что улыбается, глядя на мир через прицел своего нового глаза.

Нападения на колонии начались два года назад. Колонии друидов всегда были одновременно чем-то вроде закрытых клиник и больших общежитии. Друиды спали, ели и работали в них. Информация снаружи поступала через друидов-информаторов, специально приспособленных к получению данных.

Поскольку отличить друида от обычного человека довольно сложно, отношение к ним в обществе было, как ни странно, спокойным. Друиды не были безобидной религиозной сектой, на которой можно выместить зло. Они не были козлами отпущения для человеческих инстинктов. Лезть на рожон и становиться поперек дороги у киборгов никто не хотел. Тем более что за ними велся неусыпный надзор Технической Службой Сил Безопасности, которая следила за уровнем кибернетических изменений у всех граждан и у каждого друида в частности. Государство гарантировало, что человек не станет кибером в полном смысле этого слова. Не выше пятидесяти процентов внутренних изменений. Если у человека обнаруживалось технических новшеств более нормы... он переставал быть человеком и оказывался вне закона. Как Кибердруид.

Вот почему нападения на колонии друидов показались совершеннейшей неожиданностью. Нападения всегда удачные и всегда исключительно жестокие. Без свидетелей и без лишнего шума. Просто в какой-то момент, вдруг, обнаруживалось, что колония мертва. Набита мертвыми телами и мертвой техникой.

Нападающий действовал в одиночку. Он был вооружен каким-то длинным холодным оружием, вероятно мечом. И владел им виртуозно, что было сложно представить в современных условиях.

Вырезая колонии целиком, нападающий не оставлял после себя никаких сообщений, требований или меток. Он делал свое дело и исчезал. Это была война на уничтожение.

Обеспокоенные друиды смогли снять кое-какие данные с видеопамяти нескольких убитых. Остатки слегка размытых изображений. Просто картинки, которые не поддавались анализу.

Алекс внимательно изучил эти изображения, вызвав их из памяти... И ничего не понял. Человек, затянутый в черное. Маска. Глаза, судя по всему, карие. И размытая блестящая линия меча в момент удара...

Друиды создали новую систему безопасности, сложную систему переходов, возникающих в стенах дверей и перемещающихся комнат. Друиды превратили свои наиболее крупные колонии в лабиринты. Некоторое время нападений не происходило. Однако последние события показали несостоятельность и этого метода...

Другой информации друиды Алексу не предоставили. Хотя ее наверняка было больше, Алекс это чувствовал, как, бывало, чувствовал в моменты опасности, с какой стороны будет выстрел. Но раз заказчик считает, что инфорнации достаточно... значит, заказчик так считает. Алекс не придерживался девиза "Клиент всегда прав", но обычно не любил спорить с заказчиком в отношении информации. Правило "Много знаешь - меньше живешь" Алекс усвоил железно.

Однако как найти этого неведомого убийцу? Алекс был убийцей, наемником, а не частным сыщиком. Ему предоставляли информацию точную, простую и ясную. Кто, где и по каким часам его там можно застать. И видеофрагмент с описанием. Все. Алекс шел и делал свою работу. Но бегать, искать... Хотя это могло оказаться интересным.

Алекс ощутил какое-то забытое, давно похороненное в сером пепле его холодной души чувство. Заглушенное наркотиками, опасностями и чужими смертями.

Алекс ощутил интерес к жизни. Какую-то цель... С этого момента работа начала превращаться в тонкое искусство.

В комнате было тепло. Сехаку, японец, оставшийся жить после плена в стране, куда его забросила военная машина, сидел на возвышении в центре комнаты, уютно поджав под себя ноги, и наблюдал, как его жена разливает по чашкам чай. Легко, аккуратными движениями, без суетливости. В его узких глазах отразилось удовлетворение.

Он посмотрел на часы. Без четверти восемь. Скоро придет сын. Сегодня день, когда он приходит для отдыха. Значит, сегодня они будут пить чай втроем. Это хорошо. Сехаку удовлетворенно вздохнул и прикрыл глаза, словно большой кот, который греется у огня. Он был уже немолод, но сила в его руках не угасла, спину не согнула старческая немощь. Сехаку был еще и великолепным нейрохирургом, что обеспечивало ему безбедное существование.

В прихожей послышались шаги. Почти бесшумные. Сын.

Сехаку решил, что жить на этом свете все-таки не так плохо, как кажется на первый взгляд. Нужно только уметь выбрать правильный ракурс.

В первую очередь Алекс вспомнил, что он знает про холодное оружие. В частности, про мечи и тому подобные вещи. Оказалось, что весьма мало. Почти совсем ничего. Алекс хорошо владел ножом, но и только. Кто мог предположить, что кому-то понадобится использовать в качестве оружия уничтожения такую архаичную вещь, как меч?

Однако друидов убивали. И убивали именно мечом, а не ножом или пулей. И убивали успешно. Ни один из них не применил огнестрельного оружия. Не применил или не захотел применить... Или не успел... Таких "или" было много.

Алекс разбудил все каналы получения информации. Все, до чего он мог дотянуться, собирало данные по одному вопросу. Меч. Типы, классификация, техника, производство, частные коллекции, металлы, история. Данные копились, сортировались, и вскоре Алекс владел серьезной теорией по длинно-лезвийному холодному оружию. Алекс знал, какие бывают мечи, знал разницу между западными и восточными клинками, знал разницу в областях применения, возможные варианты защиты, основы техники боя... К концу дня Алекс понял, что знает не все... Но достаточно, чтобы оставить этот вопрос в покое. Он не продвинулся к цели ни на шаг. Только нагрузил свою память излишней информацией.

Голова болела. От долгого сидения перед голографическим монитором тошнило. Все расплывалось перед глазами. Алекс встал. Комната немного покачнулась, но устояла. Доигрался.

Алекс подумал, что давно уже не вылезал из своей конуры, кроме как на выполнение работы. Определенно стоило провести вечер в свое удовольствие.

Новообретенный интерес к жизни подталкивал Алекса к развлечениям. Деньги существуют для того, чтобы их тратить.

Чтобы умереть, нужно немного. Нужно упасть. А упасть еще проще. Это вообще очень приятно - падать. Нужно только умыться мертвым светом веселых городских кварталов. Окунуться в стоячую воду баров, в непостоянные потоки игорных домов, в темные озера публичных домов. Немного. Только окунуться и умереть. Потому что жить после этого просто невозможно. Незачем. А часто и не на что.

Алекс уже пронесся горящим метеором по барам, ночным улицам и вскоре осел с парой одноночных подружек в каком-то публичном доме. И еще через некоторое время, лежа на большой постели, тяжело дыша, Алекс оставил все мысли о киборгах, друидах и убийствах. Вкус жизни холодил губы и подсвечивал мир вокруг.

Только хотелось чего-то еще.

Алекс посмотрел на женщин, находившихся рядом. Кажется, было три... Или две? Если две, то значит, что они были на уровне трех. Здорово!

"Но чего же не хватает?" - Алекс задумался. Хотелось легкости, полета...

-  А не навестить ли нам Тамбурина? - вслух подумал Алекс.

-  А кто это? - тут же подняла голову одна из девиц и хихикнула.

-  Это... Ну... Это торговец наркотиками, -  сказал Алекс, и женщины захихикали громче. А через некоторое время уже просто хохотали во все горло.

- Хм... - задумчиво посмотрел на них Алекс. - Вам он, видимо, уже не нужен, Вам и так... хорошо!

Женщины не унимались, но послушно встали, оделись и отправились на улицу вместе с Алексом искать Тамбурина.

Улицы полыхали огнями. Голографические зазывалы использовали невероятный язык жестов, чтобы завлечь перспективного покупателя. Все разработано лучшими психологами, социологами и призвано давить на подкорку несчастного человеческого мозга, подталкивать его войти в этот бар, магазин, публичный дом. Оставить тут свои деньги, забыть про завтра... Зачем оно? Его же нет?

А Тамбурин нашелся, как всегда, в закутке за голографической рекламой кока-колы. Только на этот раз он был не один. С Тамбурином был какой-то в хлам пьяный, именно пьяный, а не обкурившийся или нанюхавшийся, детина. Здоровый и плечистый... Вот только очень плохо стоящий на ногах.

Девицы, увидя Тамбурина, так и покатились со смеху... Причины смеха Алекс не понимал, но смеялись они весело, и от этого было как-то легко на душе.

-  Привет, Там, -  сказал Алекс. - Как дела идут?

-  Здоровеньки, Алекс, -  ответил Тамбурин, отпихивая от себя пьяного детину. - Дела - как видишь. Докатился совсем...

- Неужели так плохо? - спросил Алекс, наблюдая, как здоровый амбал покачивается на ногах.

-  Не так, но плохо. Убери от меня этого... придурка!!! - завопил Тамбурин.

Подружки покатились со смеху. Им стало трудно стоять, и они привалились к стенке...

-  Что ты им наколол? - спросил Тамбурин, глядя на девиц.

-  Самое забавное, что ничего. Ну... кроме естественных гормонов... Может быть, они сами накидались где-нибудь. А что это за тин? - И Алекс указал на пьяного.

-  А я знаю?!! Я его впервые вижу!! Ввалился ко мне... Я уйти не успел. Бормочет что-то. Охрану вызывать не хочется...

-  Так его выставить?

-  Да... Валяй. Только без рукоприкладства... Мне тут потом убирать...

Алекс не стал указывать Тамбурину на то, что в его закутке не убирались с того самого момента, как сюда впервые ступила нога человека. Он направился к пьяному молодцу, который настойчиво пытался облапить Тамбурина и поцеловать.

-  Эй... Эй, друг.

Пьяный повернулся к Алексу:

 - Чего? - Вопрос был задан не самым дружелюбным тоном.

-  Ничего. Тебя звать как?

-  Эрнест, -  ответил амбал и покачнулся.

- Клиника... - про себя пробормотал Алекс и подошел ближе: - Ты чего к нему пристал?

-  К кому?

Алекс молча указал на Тамбурина.

-  К Сашку? - Эрнест оживился. - К Сашку, что ли? Так он ведь чувак, в натуре, наш! Я его просто... я его просто люблю!!!

-  Любишь? - Алекс посмотрел на Тамбурина.

-  Люблю!!! - Голос Эрнеста был похож на очень пьяную сирену. - Как братана!

-  Почему он тебя Сашком кличет? - спросил Алекс уже у Тамбурина.

-  А я знаю? Он как вошел, так сразу "Сашок, Сашок"... - Тамбурин пожал плечами. - Ты меня знаешь... Я не Сашок. Не Сашок я!

Последние слова он буквально выкрикнул в лицо Эрнесту, который снова попытался облапить его.

-  Эрнест, Эрнест... посмотри сюда. Ты ошибся. - Алексу уже самому становилось смешно. Бить парня с таким именем явно не хотелось. А просто так он не уйдет.

-  Кто ошибся? Я ошибся... Да я!!! - Эрнест покачнулся. Затем развел руками и... упал.

Проблема решилась сама по себе. Эрнест ударился головой и на время вырубился.

-  Как он достал, -  пробормотал Тамбурин, наклоняясь над большим телом парня. - Что с ним теперь делать?

 - Да    выкинем...     И все, -  предложил Алекс.

-  Не... - Тамбурин задумчиво взлохматил длинные патлы. - Жалко. Он ведь в общем-то ничего чувак.

-  Да? - Алекс заинтересованно посмотрел на Тамбурина. - Слушай... А ты с ним?

-  Что? - недопонял Тамбурин.

-  Ну... - Алекс сделал неприличный жест.

-  Ты что, сдурел?! Я... Да... - Тамбурин начал заикаться.

-  Да ладно. Не оправдывайся... Я человек широких взглядов... - Алекс едва сдерживался.

-  Я... Да пошел ты!!! - Тамбурин плюнул и, не обращая внимания на смешки, спросил: - Что с этим делать?

-  Ну ты сам решай... тебе видней... - Алекс усмехнулся.

-  Козел, -  прокомментировал Тамбурин. - Ладно... Давай оттащим его... К выходу поближе.

В момент перетаскивания Эрнест очнулся и, увидев девиц, громогласно взревел:

 - Девочки!!!

-  Ох, блин, -  пробормотал Тамбурин.

Затем Эрнест заметил, что его тащат. И... заплакал. Обычный пьяный переход, когда буйство сменяется слезными причитаниями. Эрнест жаловался на свою судьбу, на свою жизнь и одновременно что-то лепетал о своих заслугах, достоинствах... В этом потоке словесного мусора Алекс вдруг уловил знакомое слово. И отпустил свой "край" Эрнеста. Тот даже не пошевелился, оказавшись на земле.

-  Ты чего? - спросил Тамбурин.

-  Ты что сказал? - спросил Алекс, наклоняясь над Эрнестом и морщась от мощного запаха перегара.

-  Когда? - плаксиво переспросил Эрнест.

-  Про кузнеца.

-  Кузнеца?.. Да! - У Эрнеста снова произошел переход на буйную сторону. - Я кузнец!!!

-  Потише...   И   подробнее.   Кузнецов  же нет... уже.

-  Я! Я есть! - проникновенно выдохнул Эрнест, заставив Алекса снова поморщиться. - Последний.

Тамбурин отошел к девочкам и уже вешал им какую-то лапшу, отведя их к другой стене. Алекс огляделся и спросил:

 - Про какой меч ты говорил? Эрнест сделал страшные глаза и приложил палец к губам.

-  Ты мне нравишься... - наконец сказал он. - Я тебе расскажу.

Из последовавшего за этим потока слов, ругани, хвалебных од в собственный адрес Алекс вынес одну очень интересную мысль: Эрнеста нельзя было отпускать просто так. Ему нужно было дать вылежаться. И заняться расспросами только наутро.

- Тамбурин! - Алекс повернулся в сторону, где предположительно находился Тамбурин. - Пусть он у тебя полежит. Все равно вырубился. Кольни ему... За мой счет, чтобы к завтрашнему дню он был еще у тебя. Я зайду утром.

-  Хорошо. Зайди... - сказал Тамбурин, аккуратно укладывая одну из девиц на землю возле стены. Вторая девица уже лежала там.

-  Эй! А ты что им вкатил? - спросил Алекс, наблюдая за действиями Тамбурина.

-  Да ничего... Мелочи всякие. Моего изобретения. Ты хоть соображаешь, кого ты сюда притащил?

-  Кого? Шлюхи какие-то...

-  Шлюхи. - Тамбурин оперся спиной о стену. Выглядел он устало. - Они в борделе шлюхи, а тут они стукачки. Платные осведомители. У меня на таких детекторы висят на каждом углу. Ты хочешь, чтобы у меня проблемы были? Тогда проще было бы просто меня сдать. Ты меня иногда удивляешь...

Алекс провел рукой по лицу. Сглотнул. Вкус жизни был кисло-горьким. На удивление...

Наутро проспавшийся Эрнест получил дозу какой-то химии из арсенала Тамбурина и сделался на удивление разговорчив, что избавило его от множества проблем.

Память у него была хорошая, и события многолетней давности он помнил так, словно они произошли с ним вчера.

Он тогда был изрядно молод, но уже был довольно неплохим техником и, как все молодые люди, склонен ко всякого рода авантюрам. Склонность эта толкала его на изучение самых разнообразных сторон своей профессии. Эта склонность и привела его в ряды старой и ныне благополучно обезвреженной террористической группы "Сыны Леса".

"Сыны Леса" стремились вернуть человека к природе. Чтобы он отринул искусственные костыли и пошел по Земле своими ногами. "Сыны Леса" упускали из виду одно. Человек давно уже потерял свои ноги, и идти ему было просто не на чем. Поэтому выбить из-под него костыли означало просто поиздеваться над калекой. "Сыны Леса", как воинствующие идеалисты, этого не поняли и, поскольку никто не ринулся в царство Матери Природы сломя голову, решили загнать человека в рай пинками. Эрнест провел в их среде много времени и занимался тем, что собирал хитроумные устройства для подавления любых сигналов. Эти устройства, с успехом использующиеся в армии, были запрещены, и по закону за их применение полагалось три года исправительных работ. Однако "Сыны Леса" этим не интересовались и вышибали искусственные костыли у человечества все активнее и активнее, пока за них не взялись службы государственной безопасности.

Перед тем самым моментом, когда группа перестала существовать по причине тотальных арестов, к Эрнесту пришел человек. Японец. И попросил, очень любезно попросил, уделить ему двадцать минут его, Эрнеста, драгоценного времени. Эрнест, отношение к которому у самих "Сынов Леса" было не очень, слегка ошалел от подобного обращения и был настолько очарован, что уделил японцу целых три часа своего драгоценного времени. Эти часы прошли в вежливых разговорах, из которых Эрнест понял, что имеет дело со специалистом очень высокого уровня, но в области, несколько отличающейся от его собственной. Японец был классным нейрохирургом. Эрнест всегда питал слабость к специалистам, что и стало причиной столь длительной беседы. Позже Эрнест даже удивлялся, насколько общей и бессодержательной была беседа. Обо всем и ни о чем.

Вернувшись на место дислокации родной группы, Эрнест застал площадь, оцепленную представителями разного рода государственных служб. Главари "Сынов Леса" имели глупость оказать сопротивление и были элементарно расстреляны на месте. Остальных со скрученными руками грузили в грузовики.

Поняв, кому он обязан своей свободой, Эрнест проникся к японцу искренней любовью и, поскольку идти ему было некуда, вернулся к дверям дома, где вел вежливые разговоры с нейрохирургом.

Союз нейрохирурга и микроэлектронщика оказался плодотворным, и вскоре были созданы не имеющие аналогов сенсорные датчики, миниатюрные сканеры для ночного видения и прочие приятные мелочи. Денег это Эрнесту не приносило, но он был настолько благодарен своему невольному спасителю, что работал бы совсем бесплатно. Но японец кормил Эрнеста и выдавал ему иногда энную сумму денег.

Останавливаться на всех деталях, которые породил их союз, Алексу не хотелось, и он направил Эрнеста на мысль о кузнеце.

Эрнест, под действием Тамбуринова зелья, разговорился окончательно и поведал, что последней вещью, которую он создал, был меч. Для этого пришлось произвести такую массу нестандартных работ по металлу, что Эрнест с тех пор с гордостью именовал себя Кузнецом!

Алекс попросил рассказать конкретнее о мече и о тех модификациях, которые Эрнест произвел.

Оказалось, что старый, непонятно каким образом сохранившийся у японца меч после того, как побывал в руках у Эрнеста, приобрел ряд интересных способностей. В частности, подавлять любые электронные системы, с которыми входил в соприкосновение, уничтожать компьютерную память и разрушать логические электронные структуры...

Идеальное оружие для террориста, который специализируется на информационных системах.

Досадным оказалось то, что Эрнест не смог точно описать своего благодетеля. Физиогномическая память у Эрнеста отсутствовала начисто. Место, где они работали, Эрнест тоже вспомнить не мог. Хотя очень старался и даже всплакнул по этому поводу. Имена, как и следовало ожидать, тоже совершенно выпали из его головы.

Наконец Эрнест заявил, что устал и хочет выпить. И у него болит голова. Тамбуриново зелье, похоже, переставало действовать.

-  Тамбурин! - позвал Алекс. Откуда-то вынырнул Тамбурин.

-  Что?

-  Он под действием этой твоей штуки не может врать?

-  Нет.

-  Точно? А направлять память по ложному следу?

-  Нет.

-  Что ты ему вколол?

-  Ты не знаешь. Никто не знает. Это мое личное изобретение. Ты, может быть, помнишь, я химик.

Алекс это помнил.

-  А ему это не повредит?

-  Нет. Это средство просто привело его в состояние дурашки-болтуна. Он питает к вопрошающему чувства, которые может испытывать только к очень близкому человеку. Как к матери. Или к любимой жене. Каждый твой вопрос вызывает в нем чувство, схожее с эмоциональным оргазмом, а его ответ, заметь, правдивый ответ, приводит его вообще чуть ли не в состояние экстаза. И наоборот, отсутствие ответа его сильно огорчает. Интересная штучка, правда?

-  Да уж... У тебя много таких... штучек?

-  А тебе зачем? - спросил Тамбурин, слегка прищурившись.

-  Много будешь знать, мало будешь жить.

-  Хм... - И Тамбурин отвалил.

Алекс сунул Эрнесту заранее приготовленную бутылку и тоже ушел, захватив у Тамбурина новую порцию "колес".

Алексу было над чем подумать. Картина начала вырисовываться.

"Искать в толпе сложно. Но в этом есть удовольствие.

Впрочем, его в толпе точно нет.

Он редко бывает в людных местах. Раньше бывал. Теперь нет.

Интересно, он видит людей так же или как-то по-своему? Что он чувствует, когда они задевают его локтями? Смотрят на него и принимают его за обычного человека... Да, что он чувствует, когда про него думают, как про человека? Или, может быть, он считает себя человеком?"

Полы длинного плаща развевает ветер. Меч удобно укрыт в складках плаща. Спрятан, но достать его можно в один миг. В один миг стать воином. Из обычного человека.

"Интересно, все эти люди тоже считают меня человеком?"

Людям было все равно. Они шли по своим делам, и их совершенно не волновало поведение молодого узкоглазого господина в плаще. Среднего роста, черные уложенные волосы, довольно привлекателен и на вид преуспевающ, но почему-то проститутки скользят по нему совершенно равнодушным взглядом. Проститутки знают людей гораздо лучше остальных граждан. Проститутки знают людей, до всех остальных им просто нет дела.

Алекс продвигался среди каких-то манифестантов. В последнее время манифестации по самым разнообразным поводам проходили чуть ли не каждый день. Двигаться по улицам в такие дни было довольно затруднительно.

Алекс расталкивал людей, стремясь пробраться на другую сторону улицы. Зная, что миновать людскую реку перпендикулярно направлению движения не получится, Алекс шел наискосок, медленно, но верно смещаясь к нужному ему месту на противоположной стороне. Черный провал подворотни уже был в нескольких шагах, как вдруг в спину что-то врезалось и чуть не сбило Алекса с ног.

Нападавший оказался в слякоть пьяным мужиком, обезумевшие глаза которого указывали на некоторый процент галлюциногенов в том пойле, которое он сегодня в себя влил. Мужик был настроен агрессивно и уже замахивался для очередного удара, когда нога Алекса воткнулась ему в коленку. Жест чисто рефлекторный. Не стоило привлекать к себе внимания... Нужно было уйти. Но... Просто рефлекс. Так получилось.

Странно, но мужик охнул и отступил, выпучив глаза еще больше прежнего. Не должен был так себя вести пьяный в дым, да еще под наркотой, человек, впавший в буйство. Не должен был.

Толпа обтекала Алекса и его "противника", словно река, обтекающая два тяжелых камня. Коллективный разум у толпы был на уровне. Толпа не хотела связываться, и поэтому образовала в своем гигантском теле маленькую дырочку, в которой удачно помещались Алекс с человекам, успешно имитирующим опьянение.

Пауза затянулась. Мужик, хлопая глазами, смотрел на Алекса, Алекс в свою очередь смотрел на мужика, не теряя из виду происходящее вокруг. Он также заметил, как две статичные фигуры в теле толпы вдруг сорвались с места и исчезли в той самой, нужной Алексу подворотне. Мужик это тоже заметил, вдруг заревел что-то нечленораздельное и скрылся в том же направлении.

"Кидалы, -  подумал Алекс, выходя на тротуар. - Как невероятно пошло работают. Удивительно пошло! Топорно".

Стратегия ограбления, родившаяся в им-бицильных мозгах трех кидал, была проста. Пьяный мужик докапывается до какого-нибудь неудачливого человечка. Ну пьяный, что с него возьмешь. С пьяным никто связываться не будет. Всем просто плевать. Оттеснит он кого-то в подворотню... Ну и что? А там, в подворотне, уже два молодчика ждут. Саданут шокером, и готово. Очнулся человек гол и бос. Если вообще очнулся. Органы, конечно, брать не будут, уровень не тот, за такое "мясники" их самих по частям разберут, а вот вещи снять... Без проблем.

Алекс уже давно не сталкивался с преступным дном. Находясь в верхней части преступной пирамиды, он отвык от приемов и замашек уличной шантрапы. Даже "мясники", охотники за органами, были выше, чем те, с кем только что столкнулся Алекс. Кидалы - парии. Пушечное мясо в серьезных делах, и надо же... Выбрали себе жертву. Такие долго на улицах не живут. Надо же знать, кого можно трогать, а кого... А от кого лучше бежать с визгом и поджав хвост.

Некоторое время Алекс наблюдал за манифестантами, а потом свернул в свою подворотню.

Там оказалось людно.

Старая компания. Двое кидал с псевдоподвыпившим мужиком прижимали к грязной стенке щуплого японца в плаще. Японец не привносил ни звука, только, делая короткие, грациозные движения, отступал от на седающей на него тройки. Работать в группе кидалы не умели, поэтому друг другу мешали.

А японец...

Алекс вдруг понял, что японец играет с тремя нападающими, строя из себя испуганную жертву. Он отступает, делает шаги вправо, влево... А три неуклюжих идиота натыкаются друг на друга и никак не могут выбрать момент, чтобы навалиться, задавить. Потому что такого момента нет и не будет.

Алекс встал в тень и замер там, наблюдая за чужой игрой. Далее некоторая зависть взяла.

"Пьяный" не выдержал первым, может быть, действительно был слегка навеселе... Он рванулся вперед, в левой руке у него блеснула железка. Кастет с выдвижными иглами. Оружие улиц и подворотен. Оружие малолетней шпаны, очень странно смотрящееся в здоровенной волосатой ручище.

Оно так в ней и осталось. Вот только рука вдруг отделилась от тела и упала в грязь к ногам атакующего. "Пьяный" завалился прямо на свою руку... Закричал... Точнее, нет. Не так. За миг, сотую часть секунды до падения, тщедушный японец оказался за его спиной и махнул руками. Свист. Просверк. И уже на землю падает не человек, а разрубленная надвое кукла. Еще живая... Но это ненадолго... Крик оборвался вместе с тяжелым, липким звуком упавшего тела.

Кидалы застыли.

"Не ваш день", -  пробормотал Алекс себе под нос.

Однако затишье длилось недолго. Оба, не сговариваясь, рванули в разные стороны.

Дальнейшие действия японца Алекс смог воспринять только благодаря большой практике убийств и большому опыту ведения боя под "квази".

Японец не двигался, он почти исчез. Превратился в некое туманное пятно. Три, наверное три, точнее Алекс не смог разглядеть, шага в сторону убегающего на улицу, и японец застыл в выпаде. Низкая стойка, прогнулся вперед, в вытянутых руках меч. Укол. Другой конец меча вышел из груди человека, который замер изогнутым в дугу.

Мгновенный снимок. Два застывших тела, словно большой лук со стрелой. Дарение смерти и принятие дара. Только Алекс смог оценить всю красоту этой картины. Этого мига.

Тело упало.

Второй кидала ненамного пережил своих товарищей. Он уже был у арки выхода, когда рядом с ним, словно из воздуха, возник японец. Оттолкнулся... и побежал ногами по стене. Скорость, с которой он это проделал, была непостижимой.

"Это не "квази", -  понял Алекс. - "Квази" не дает такого эффекта".

Человек вскрикнул. Меч оказался возле коленного сгиба правой ноги кидалы и перерезал сухожилия. Кидала упал на одно колено. Японец, оттолкнувшись от стены, приземлился за спиной коленопреклоненного человека и смахнул тому голову начисто. И, не останавливаясь, сделал сальто назад. Замер. Алекс понял, что на японце нет ни капли крови. Он проделал все настолько чисто и быстро, что сумел не запачкать свою одежду.

Идеально.

Стер кровь с меча. Спрятал меч. И превратился в тщедушного японца в сером плаще... Невзрачный и неприметный в толпе.

Несколько кварталов Алекс шел за ним. Где-то в новом восточном районе японец исчез. Завернул за угол, а когда там же оказался Алекс... На небольшой улочке было пусто. Где-то позади бренчали колокольчиками уличные торговцы, звучала странная, непонятная речь. Восточный квартал.

Дом встретил Алекса прохладой и покоем. Неожиданная усталость сковала плечи. Тело требовало отдыха.

Все это дело, круто замешенное на восточном колорите, Алексу изрядно поднадоело. Он терпеть не мог загадок, а необъяснимые вещи злили его. И вообще...

Алекс хорошо запомнил выражение лица того парня в сером плаще, когда он рубил руки и головы трем недоноскам, неспособным подняться над своими мальчишескими привычками. Кидал было не жаль, они были глупы, а глупые не выживают в этом мире. Таков закон. Но японец...

Он убил их с невозмутимым видом. Без эмоций. Как будто выкинул окурок. В этом было что-то неприятное, что-то непонятное Алексу. Часто он и сам не проявлял лишних эмоций в момент выполнения задания, но только когда приходилось делать это на большом расстоянии. Есть разница - снять деловика через оптику с расстояния в километр или рубить живого человека в куски мечом. Когда Алексу приходилось действовать на короткой дистанции, он, несмотря на большой опыт, не всегда мог справиться с эмоциями. А японец уложил троих так, будто порезал кусок колбасы.

Но скорость, с которой он действовал... От этого сладко ныло под ложечкой.

Алекс упал в кресло. Достал черный пакетик с "колесами", взятыми у Тамбурина. Высыпал их на ладонь... Химия...

"Когда-нибудь я переберу с дозой и выжгу себя этим дерьмом..." - пришла ленивая мысль.

Как пришла, так и ушла. Алекс уже привык жить с этим. Привык. Наркотики давно стали частью его организма. Конечно, можно было бы отправиться к тем же друидам и пересадить здоровые органы, что, впрочем, Алекс и так часто делал, и вообще сменить всю кровь, избавиться от зависимости. Вот только зачем? Такая ниша в его жизни... если она опустеет, то чем ее заполнить? Чем? Алекс хмыкнул. Стало ясно, что вкус к жизни пропал в очередной раз и надолго. Развлечения не волнуют... Хочется побыстрее выполнить очередное задание. И все. И потом...

Алекс рывком схватил пару таблеток и проглотил их разом. Замер, ожидая. Затем черты его лица словно потекли, расслабились, стали нечеткими. Как и мир вокруг.

Думать о том, что будет после очередного задания, Алекс не любил.

Мир оставался распыленным довольно долго.

"В Восточном квартале редко бывает ветрено. Тут можно не держаться за полы плаща, опасаясь, что он раскроется под очередным порывом сумасшедшего воздуха и покажет все, что призван скрывать. Зато тут множество ловких воришек, которые могут незаметно для жертвы обчистить даже внутренние карманы. Часто эти воришки киберы. Немножко киберы. И поэтому они меня не интересуют. Ведь я ищу не их. Они пусть опираются на свои костыли. Им так нужно чувствовать пульс времени, думать, что они принадлежат к новой эпохе, что они прогрессивны. Они даже не ведают, что они - пережитки старого. И новая эпоха уже не имеет на них никаких видов. Мне жаль их. Я защищаю их. От новой эпохи. Потому что в новых временах их уже не будет".

Маленький японец идет вдоль затемненных витрин. Проходит сквозь голограммы. Проходит мимо людей. Мимо ночных торговцев. Его узкие глаза держат в поле зрения всю улицу. Темно-карие глаза выделяют киберов среди людей. Выделяют и оставляют в покое. Не имеет значения. Совсем не имеет значения. Где-то искусственный глаз, где-то манипулятор вместо руки, где-то перестроенная стимуляция половых органов... Мелочи. Простые, доступные обыкновенному человеку мелочи. Простительные простому человеку.

"Другое дело тот, другой. Он совсем другое дело. Отключить его означает убить символ новой эпохи. Оттянуть неизбежное время, когда человек перестанет быть доминирующим видом на Земле. Оттянуть приход... Киберы не могут стать частью природы. То есть могут, но не должны".

Маленький японец движется по Восточному кварталу, прижимая к телу меч, который ему сделал его отец. Маленький японец методично обшаривает своими глазами улицы. Что там, за этими глазами? Камеры?

"Видеть то, что не видят другие. Видеть то, что не видят другие", -  маленький японец повторяет это как молитву. Молитву солдата, ведущего свою войну. Войну одного за всех.

Алекс уже три часа кружил по Восточному кварталу. Ноги начали уставать. Внимание постепенно притуплялось. Он уже несколько раз терял японца из виду и с большим трудом находил его снова.

Как он вышел на него... История совершенно отдельная. Какие тайные ниточки пришлось привести в действие, документы какой давности поднять? Но вот дело, затянувшееся на неделю, близилось к завершению. Алекс испытывал к нему уже отвращение вместо азарта. Скорее закончить. И все. И... Алекс прервал мысль. Думать о том, что будет потом, вредно.

Японец был тот самый, Алекс был в этом уверен. Абсолютно. Именно этот худенький и невысокий желтолицый человечек разрубил трех неудачников в переулке, двигаясь с невероятной скоростью и пластикой. Именно этим мечом были зарублены друиды. А меч прятался именно под этим плащом, в котором гуляет сейчас маленький японец.

Осталось только застрелить его. И делу конец!

Вот только японец не позволял этого сделать. Он постоянно двигался и двигался по улицам, как раз там, где нападение на него не могло пройти незамеченным.

Мимо проплывали витрины, яркие голограммы, рекламирующие публичные дома, лотки торговцев. Торговцы будут сидеть тут до утра, когда, по их мнению, наконец можно будет пойти домой без опаски наткнуться на дикого охотника за внутренними органами. Статистика, правда, указывала на то, что нападения происходят именно по утрам. Но страх перед темнотой неистребим в человеке.

Японец двигался как заведенный. Алекс начал вспоминать, что на этой улице они уже были. Или нет? Нет. На этой улице был он, а на хвост японцу он сел только на следующей. Неужели японец пойдет на второй круг?!!

Алекс понял: что-то должно измениться. Прямо сейчас. Насторожился.

Маленький японец подошел к перекрестку, к начальной точке своего путешествия. Встал. Сделал шаг направо и вдруг резко обернулся. Его глаза встретились с глазами Алекса на мгновение. Алекс тут же опустил взгляд и намерился пройти мимо, чтобы потом снова выйти на японца. Но тот вдруг направился в ближайший подъезд.

Млея от непрофессионализма собственных действий, Алекс направился туда же.

То, что японец заметил Алекса, совершенно не оставляло сомнений. Только почему-то он не стал заметать следы, не стал прятаться. Он дал Алексу шанс и кинул своеобразный вызов. Как воин, нашедший достойного противника.

Один из самых благоприятных моментов для нападения - момент, когда человек заходит в подъезд. Когда он занят дверью, перешагивает через порог, переходит в иные условия освещения. Очень удобно. Алекс это знал и принял соответствующие меры. Теперь Алекс был на охоте. Ушла усталость, стало легче дышать.

Однако нападения не последовало. Японец стоял на верхней площадке и смотрел на Алекса. Он совершенно спокойно вел себя под дулом пистолета. Настолько спокойно, что это наводило на размышления.

Через мгновение японец двинулся по ступеням наверх.

Алекс спрятал пистолет. Это было приглашение. Не вызов, но приглашение. В другое время Алекс не стал бы колебаться. Момент для убийства был благоприятен, и надо было им воспользоваться. Но любопытство, неистребимое, вечное и смертельно опасное, любопытство заставило его подниматься по грязным ступеням.

Слишком необычным было это задание. Слишком. Для его выполнения Кибердруиду следовало поискать кого-то, в ком фантазия умерла начисто. Кого-то другого.

Сегодня Сехаку принимал гостей. По нынешним временам это большая редкость.

Гость сидел напротив, неудобно поджав под себя ноги. Гостя привел сын. Сегодня он ужинает с семьей. Это хорошо. Жена суетится на кухне. Скоро будет чай. Это тоже хорошо. А пока есть холодная рыба в тесте. Рис. Это приятно, когда в доме гость. Хоть и такой молчаливый, как этот. Впрочем, молчит... и пусть молчит. Это тоже хорошо. Пусть молчит.

Пусть даст насладиться уютом домашнего очага. Пусть ничего не говорит, словно усталый человек, знакомый, который прошел многие километры, чтобы наконец посетить старика Сехаку.

Сехаку вздохнул. Иллюзии всегда имеют привычку рассеиваться. Это плохо. Или хорошо? Наверное, плохо, потому что сегодняшний гость шел не в гости, а чтобы убить его сына. У нынешнего гостя такая работа, и ничего с этим не поделаешь.

Алекс чувствовал себя как в каком-то изощренном наркотическом бреду. Слово такое было, забытое ныне, -  сюрреализм. Алекс сидел на полу, покрытом циновками, и ждал, когда маленькая и улыбчивая японка принесет чай. В глубоких чашках. Настоящий чай. Дорогое удовольствие, надо отметить.

А объект сидел рядом, в двух шагах, поставив тот самый меч на специальную подставку.

Изумительно. Просто идиллическая картина. Что, похоже, очень нравится пожилому японцу, сидящему напротив. Может быть, только из-за него Алекс сидит, неудобно поджав под себя ноги, и ждет чай. Из-за того удовлетворения, что написано на лице пожилого японца. Как, он сказал, его зовут, Сехаку?

Да. Господин Сехаку явно доволен. И, видимо, многое может рассказать. Но расскажет он только тогда, когда полностью насладится этой идиллией. Ну и ладно... Подождем.

Супруга господина Сехаку принесла чай. Поклонилась и, мелко семеня, удалилась куда-то за бумажную стенку. Зажгла там свет, стал виден ее силуэт.

Сехаку отхлебнул из чашки и вопросительно посмотрел на Алекса. Алекс сделал то же самое. Чай был таким, каким должен был быть. Вкус, крепость - все соответствовало тому, каким, по представлению Алекса, должен быть хороший чай. Алекс кивнул, господин Сехаку заулыбался.

Так они сидели еще некоторое время. Пили чай и молчали. И что-то постепенно поднималось в Алексе, что-то прозрачное и плотное. Это что-то проснулось и потянулось к мозгу Алекса, к его сознанию, затопило его полностью.

Стало легко и спокойно. Ноги вдруг нашли то самое положение, в котором сидеть было удобно и приятно. Расслабилась спина. Мутная усталость сползла с кончиков пальцев вниз... Закапала грязными каплями и испарилась в чистом воздухе. Это состояние не было похоже на бесшабашное буйство наркотика, на бешенство боевой смеси, на взрывоопасное спокойствие перед первым выстрелом. Оно было похоже на удовлетворенную усталость после постельных утех. И вместе с тем это не было усталостью.

В чае не было каких-либо наркотических или гипнотических веществ, смесей. Алекс бы узнал об их присутствии.

Наконец Сехаку поднялся. Коротко поклонился и жестом указал на дверь в соседнюю комнату.

Небольшой стол. Мощные лампы над ним. Несколько встроенных голографических мониторов. Машины, приборы. Лаборатория.

Сехаку сказал что-то, и на одном из мониторов загорелось изображение его сына. Только с тем, кто сидел подобно статуе в соседней комнате, у этого молодого человека не было ничего общего. Кроме, конечно, внешнего сходства. У человека на голограмме были живые глаза, смеющееся выражение лица. Глядя на него, Алекс начал понимать, откуда взялась такая точность и немыслимая скорость движений. Сын господина Сехаку был кибером самой высокой категории. Высшей категории. Боевая элита. А сам господин Сехаку был, видимо, кибертехником самой высокой пробы.

-  Будущее приходит незаметно, -  задумчиво произнес Сехаку. - Незаметно, но неостановимо. Вот вы молоды, сильны и видите во времени только часы, минуты, а вот вы уже стары и видите во времени годы. Это невозможно изменить. Время замерзает в вас. Внутри. Маленькими и колючими шариками. И, не имея возможности погрузиться в его воды, вы вынуждены плыть по волнам. Но вдруг вас выбрасывает на гребень, и вашим глазам открывается все русло, по которому течет эта река, открывается до ближайшего поворота. Для меня таким гребнем стало самоубийство сына. И все, что я хотел знать в то время, -  почему он это сделал? Пойдя против законов природы, я получил результат. Он находится в соседней комнате. Конечно, это не мой сын, это идеальный киборг. Я это отлично осознаю. Но я понял одну простую истину. С возрастом можно жить иллюзиями. Когда вы уже отгорели, достигли своего потолка, стали тем, чем когда-то хотели стать... Тогда можете наплевать на все и жить иллюзиями. Пусть другие рвут глотку и пробиваются вверх. Иллюзии приносят покой, а в старости это единственная вещь, без которой уже нельзя обойтись.

-  Иллюзии дорого стоят. - Алекс прошел вдоль стены. В освещенном углу за низеньким заборчиком комнатной климатической установки стояло дерево бансай. Пышное, с сочными зелеными иголками. Настоящее.

-  Дорого... - Сехаку невозмутимо посмотрел Алексу в спину. - Да. Практичный мозг, признак молодости. Я не могу разгласить ни одной детали из его схем. Ни единой. Даже схемы глаз, хотя в них нет ничего сверхсекретного или несущего опасность. Они не хранятся на каких-либо носителях. Я уже забыл большую их часть.

- Напомнить их вам не составит проблем для военного ведомства любой страны.

-  Да, я отдаю себе отчет в этом. Вы, вероятно, слышали о стоп-блоках памяти? При малейшей угрозе разглашения они вызывают амнезию. Просто и эффективно. Не каждый решается на подобную операцию... Мало кому хочется рисковать из-за чужих тайн, да еще терять память... Я тоже не желаю такого. Мои воспоминания дороги мне. Поэтому я немного перестроил установленный во мне блок. Даже при гипотетической возможности разглашения какой-либо части моего проекта я умру. Это одна из моих самых красивых разработок. Воля к Смерти. Я не торгую чужой безопасностью. Я зарабатываю себе на жизнь иначе.

-  А друиды?

-  Друиды? Я уже спрашивал об этом у него. - Сехаку посмотрел в сторону комнаты, где сидел его сын. - И он не ответил мне. Ничего. Он не говорит на эту тему. Когда-то в прошлом он много работал. Пошел по моим стопам. Ему казалось, что в сочетании живого и мертвого таится истина. Не могу сказать, что я не оказал влияния на его воззрения. Ошибка стоила ему дорого. Он пришел к друидам. И работал на них долго. Очень долго. К сожалению, я не могу знать, что произошло там, в колонии... Что создал он там, в лабораториях огромных муравейников, я не знаю. Но, может быть, вам известно: ни один друид не может существовать в одиночестве. В его голове постоянно присутствуют корни системы, корни чужого сознания, как если бы один-единственный муравей ощущал в себе мысли и сознание всего муравейника. Потеря личности дает друиду многое, но эта же потеря его и убивает. Если из сознания рядового друида убрать ростки общей системы, он умрет. Остатки человеческого "я" не вынесут потери личности. Не вынесут того, что Человек стал винтиком машины. В машине нет Духа. Того, что делает человека Человеком. Отдельной Личностью, способной встать против неба, земли и ветра.

-  А Кибердруид?

Сехаку наклонил голову, уперев глаза в пол. Чуть наклонился вперед, словно против ветра, дующего в лицо.

-  Мой сын пытается исправить эту свою ошибку.

-  Ошибку?

-  Дух для машины. Это ошибка. Это то, чего быть не должно. Мой сын сделал ее, и он пытается исправить ее. Своими методами... Но насколько я могу судить, не вам осуждать эти методы.

Когда Алекс выходил из комнаты, господин Сехаку стоял перед маленьким зеленым бансаем и смотрел на переплетение маленьких веточек. В спину Алексу смотрело только молчание.

Молодой, щуплый и смертельно опасный японец сидел в той же позе, на том же самом месте. Гордость отца и его самое страшное горе.

На улице Алекса уже ждали. Два одинаково одетых молодых парня. Один из них шагнул вперед:

 - Он хотел бы поговорить с вами. - Парень был невозмутим.

- Где?

-  Здесь.

Его глаза на миг потеряли фокус, затем восстановили ясность.

-  Вы видели его? - Голос был другим. Такой голос звучал под низкими сводами подземного лабиринта, забитого светящейся грязью.

-  Видел. - Алекс не любил говорить с нанимателями дважды, особенно когда работа не выполнена.

-  И он все еще жив. - Кибердруид констатировал факт. - Мы хотим знать почему.

-  Мы? - Но в ответ Кибердруид только промолчал. - Я отказываюсь.

-  Почему?

-  Он мне не по зубам. Разве этого недостаточно?

-  Нет. Мы точно оценили ваши шансы. Вы можете с ним справиться, даже в открытом бою. Потери и ампутацию отдельных органов мы могли бы компенсировать...

Алекс усмехнулся и, повернувшись, пошел вниз по улице. Ветер донес ему вслед:

 - Мы хотим знать, где произошла ошибка в расчетах.

-  Вы не учли его отца, -  бросил Алекс, не оборачиваясь.

Где-то позади мелькнула невысокая фигурка в длинном плаще.

"Видеть то, что не видят другие. Видеть то, что не видят другие..." - Фигурка в длинном плаще скрылась в круговороте улиц.

Нулевой уровень Европейского Купола. Трущобы. Вечер.

-  Ну и что? - прервала всеобщее молчание Циркуль.

-  Что "что"? - спросил Макс, снимая обруч визуализатора.

-  Что тебе тут показалось знакомым? Макс вопросительно поднял брови.

-  Ну, я хочу знать, почему ты связываешь то, что происходит здесь, с этой историей? - Циркуль поднялась и снова принялась обыскивать комнату.

Когда она проходила мимо Логуса, тот попытался поймать ее за руку. Циркуль увернулась и, не глядя на своего бывшего дружка, продолжила поиски.

-  Что там опять ищешь? - страдальческим голосом спросил Керк.

- Ты тут живешь? Или тоже завалился дождик переждать? - Циркуль выудила из развалов видавший виды кухонный агрегат.

-  Ну, живу...

-  Живу... - передразнила она Керка. - Тогда дай мне нормальной воды и что-нибудь типа аптечки. И где ты греешь воду... Свинарник...

-  Ну конечно, ты привыкла к жизни под куполом в пентхаузе! Горячая вода, чистота, аптечки на каждом углу... - Логус криво усмехнулся. - Напомнить, из какой дыры я тебя вытянул?

Циркуль задумалась, уперла одну руку в бок, а другой в сомнении почесала подбородок.

-  Я, кажется, тебе уже говорила?..

-  Что говорила?

-  Чтобы ты катился в задницу! - И она продолжила поиски, не обращая внимания на ругань монаха. Обнаружив с помощью Керка баллон с чистой водой, Циркуль снова обратилась к Максу: - Так я жду ответа. Что ты нашел общего между этой историей и нашей жизнью?

-  Трудно сказать. - Макс помассировал затекшую шею. - Где-то показалось... Нечто общее. Самое интересное в этой истории, что она не выдуманная... Это своего рода архивные данные в литературном изложении. После Пятилетнего Противостояния Анклавов большинство архивных материалов, особенно магнитные носители, пришли в негодность. Поэтому восстановить всю историю досконально оказалось невозможно. Неясно, что стало с этим японцем. И чем закончилась его миссия... Но, как я понимаю, она провалилась. Он помолчал, прислушиваясь к шуму воды.

-  Провалилась, хотя это не делает его попытку менее значимой. Глядя на него, -  Макс кивнул на кибера, который мелко подрагивал под импровизированным одеялом, -  я думаю, что такого жалкого финала для людей можно было бы избежать.

Логус презрительно фыркнул:

 - Менее значимой? И чего же в ней такого? - Он встал, стащил с головы обруч и кинул его на пол. - Тронутый японец, сам по сути кибер, пытается уничтожить свое творение (авторство его, кстати, весьма сомнительно). Примитивная обработка идеи о том, что каждый творец стремится к уничтожению своего произведения, убивая в нем самого себя. Желание смерти и тому подобный нравственный вздор. Не могу сказать, что твоя история претендует на что-то неожиданное. И уж точно она не тянет на какие-то "скрытые" знания, как ты хотел бы это представить.

-  Не  берусь  спорить  со  знатоком, -  негромко сказал Макс. - Уж кому-кому, а представителю Церкви Всемирного Порядка положено знать корни своего культа...

- Веры, -  поправил его Логус.

- Называйте, как пожелаете, суть от этого не меняется, а корни тем более. И потом, борьба за идею - это благородно. Можно называть это "нравственным вздором", можно презрительно морщиться... Но человек, вставший на такой путь, не может не вызывать уважения. Одна из немногих попыток оттянуть неизбежный финал... Тогда некоторые люди еще понимали, к чему может привести неуправляемая махина стремительной кибернизации общества.

Логус нервно покачал головой и молча отошел к окну.

-  И все-таки, -  прервала напряженное молчание Циркуль. - Кто такой этот Алекс, кто такой Тамбурин и почему именно Алекс должен убивать этого японца?

-  Не в Алексе дело. Убить японца должно было нарождающееся искусственное общество. Хотя и сам Алекс - личность в некотором смысле легендарная, -  подал голос Керк. - Особенно в среде трущоб. Существует масса легенд о нем, но за их достоверность я бы не поручился.

-  Например? - спросил Макс.

-  Я могу рассказать... Многие вообще считают, что он до сих пор жив.

-  Нет-нет, погодите, -  снова вмешалась Циркуль. Она деловито изучала содержимое аптечки. Сам Керк в эту аптечку не заглядывал со времени ее приобретения. - Во-первых, две истории зараз это много, а во-вторых я так и не пойму...

Ее прервал Макс:

 - К нам гости!

В дверь вошел, не скрываясь и ничего не опасаясь, человек. Так мог войти полицейский, главарь крупной банды, человек, защищенный законом, улицей... Однако вошедший не был ни тем, ни другим. Наверное, он мог быть кем угодно, но только не тем, кем он оказался. Никто этого не ждал. Абсолютно никто.

-  Ну и с чем она? - с видимым интересом спросил Макс, кивая на плоскую серую коробку.

-  Пепперони, -  сказал разносчик пиццы, а это был именно он. Негр лет восемнадцати в фирменной ярко-голубой спецовке и высокой конусообразной шапочке с надписью "Настоящая Неаполитанская Пицца". Шапку эту поначалу никто не разглядел.

-  Ты что, сумасшедший? - Циркуль вышла на середину комнаты и уперла руки в бока.

-  А... - только и смог выдавить негр. Керк подошел к нему и снял крышку с коробки. Аппетитно запахло расплавленным сыром и специями.

-  Натуральная...

-  В самом деле, пицца, -  протянул Логус, словно он ожидал увидеть там вакуумную бомбу с таймером.

-  Однако. - Макс держал в руках небольшой пистолет. - "Смит-вессон", двадцать второй калибр... Собак пугать?

-  С-собак, -  признался негр.

Никто не успел даже заметить, как пистолет негра оказался в руках у Макса. Разносчик пиццы дернуться не успел, а Макс уже разглядывал его "игрушку".

-  Ты руки-то опусти, -  тихо сказал Макс, засовывая оружие парню за ремень брюк. Тот стоял, вытянув руки с пиццей вперед, словно нес папскую тиару или блюдо с головой Иоанна Крестителя. Из черного лицо его стало серым, как пластик коробки.

-  Так чего тебя сюда занесло? - спросила Циркуль.

С потолка начало покапывать. Разносчик же, как ни странно, был сухой. Это обстоятельство насторожило Керка, но разносчик тут же объяснился:

 - Я на грузовичке... заплутал... Район незнакомый, а я работаю первую неделю...

-  Да уж, заплутал... Сюда ВООБЩЕ нельзя попасть, не то что на грузовичке! - сказал Логус. - На улице творится черт знает что. Там автобусы переворачивает, я сам видел, а ты на грузовичке!

-  Там дверь такая, железная... и номер подходит, 276 "б". Это ведь 276 "б"? - с надеждой спросил разносчик.

-  Может, и так. Только улица явно не та.

-  Вы меня отпустите, пожалуйста, а?

- Воля твоя, но только не советовал бы я тебе кататься на грузовичке, -  сказал Макс.

-  Посиди лучше тут, а там разберемся. А что, у тебя в грузовичке пиццы много? - спросил Логус.

-  Достаточно. - Разносчик шмыгнул носом. - А что я...

-  А что ты хозяину скажешь? Да ничего.

Разносчик и Логус совершили быстрое путешествие к грузовичку и вернулись с грудой коробок.

-  Я взял разных, кто какую любит, -  сказал Логус, сбрасывая ношу в сухом углу. - А ты, братец, все же уникум. Чтобы сюда заехать, это же надо...

-  А что снаружи? - спросил Керк.

-  Плохо, -  ответил Макс, который наблюдал за похождениями Логуса. - Они вытащили, что успели, грузовик перевернуло потоком.

-  Конечно, -  отозвался Логус. - Этот остолоп оставил его на середине улицы. Развернуло поперек, и привет! Потащило вниз. Так что можешь есть пиццу, парень. Хозяину, если что, скажешь, что утопла. Будет рыпаться, я свидетель.

Разносчик, пригорюнившись, сел на корточки и сумрачно наблюдал, как его то ли пленители, то ли спасители поедают ценный товар. Потом осторожно взял кусок и начал  жевать.

- Звать-то тебя как, потеря? - спросила Циркуль, облизывая стекающий по руке жир.

-  Хесус, -  сказал негр.

-  А по отчеству?

-  Иванович...

-  Дурак твой хозяин, Хесус Иванович... Это же надо - пиццу развозить сейчас... Кому сейчас пицца нужна? Дай мне вон ту коробку, -  попросила Циркуль Керка.

-  Хозяин сказал: вези. Там платят за доставку втридорога. - Хесус пожал плечами. - Я и повез.

-  Значит, дурак не ты, а твой хозяин.

-  Жаль, запить нечем, -  пробормотал Логус, жуя. - Пивом, например. А вообще явление чудесное, конечно. Пятью хлебами...

-  Тут не пять. Тут больше, -  сказал Керк.

-  Иисус Христос напитал жаждущих и страждущих пятью хлебами и сколькими-то там рыбами, -  пояснил Логус. Пожевав еще немного, он с интересом повернулся к негру-разносчику: - Как, ты сказал, тебя зовут?

-  Хесус. Иванович...

-  Хесус - сиречь Иисус. Иванович - Иоаннович... Отец не плотником ли был?

-  А это имеет значение? - спросил Макс. - Христианство теперь удел коллекционеров. Логус махнул рукой:

 - И все-таки?

Негр сидел с удивленно выпученными глазами:

- А как вы догадались? Мой папаша мастером деревообработки в Скандинавском Куполе работал, пока сюда не переехали...

-  Она, -  сказала Циркуль. - А рыба где?

-  Какая рыба? - спросил Керк.

-  Там пицца была с анчоусами, -  развел руками Хесус. - Съел, наверное, кто-то...

-  А на фига тебе рыба? - снова поинтересовался Керк.

-  Это из области легенд... - неопределенно отозвался Логус, а затем заботливо спросил парнишку: - Наелся?

-  Да вроде... Вот еще кусок съем, и полный порядок. Пойду, а?

-  Раскатал губу. Куда ты там пойдешь? Сиди уж, пока дождик не кончится.

При этих словах Логуса Керк тихонько хмыкнул.

-  Рассказал бы что-нибудь, -  продолжил Логус. - Тут у нас развлечения такие... В пору волками выть, а мы байки травим. Историю какую-нибудь давай. А то скиснем совсем. Ты про убийц каких-нибудь или там еще что... Легендарное такое. Знаешь?

-  Легендарное?

-  Ну вот... - Логус поводил в воздухе руками, словно подбирая нужные слова. - Про Алекса рассказываем. А кое-кто даже в этом всем мораль определенную видит. Что-нибудь такое?

-  Про мораль не знаю... - сказал Хесус. - А про бандитов могу.

- Нет, нужно с моралью! - настойчиво повторил Логус.

-  Да отвяжись ты от мальчишки, -  раздраженно сказала Циркуль. - Пусть рассказывает, что знает. Что он там может придумать...

Хесус шмыгнул носом. "На мальчишку он вряд ли тянет, лет восемнадцать, -  думал Керк, протягивая парню обруч. - В его годы уже пускаются во все тяжкие".

-  Бери визуализатор, чего смотришь? Негр замахал руками:

 - Нет-нет, я так, словами, хорошо? У меня так лучше получается...

-  Ну, валяй словами. - Логус поудобнее уселся, выбрав место, чтобы не капало.

"Сидящие"

Как показал Зенон, лягушка никогда не достигнет конца трубы, если длина каждого ее нового прыжка составляет половину длины предыдущего. Всегда будет оставаться малое, но вполне реальное расстояние.

Филипп К. Дик. О неутомимой лягушке

Когда Хесусу Кристу предложили поработать наркокурьером, он вначале не согласился, а потом согласился. Причин тому было три.

Первая - Хесус отчаянно нуждался в деньгах. Как известно, в шестнадцать лет человеку денег нужно особенно много, а у Хесуса их практически не было. Отец маялся без работы, и его пособия вместе с зарплатой матери хватало только на пропитание и маленькую квартиру в непрестижном районе.

Вторая - Хесус не мог найти работу, а перевозить наркотики - все же работа. Можно успокоить родителей, не говоря им, само собой, что он такое перевозит.

Третья, и, пожалуй, главная - поработать курьером Хесусу предложил сам Тоби Упаковка. На самом деле его звали Тоби Лангелла, а прозвище появилось из-за его привычки говорить вместо "пристрелить" или "замочить" - "упаковать". Придя в обычное место своего обитания, маленький бар "Сигма", Тоби всегда говорил что-то вроде: "Ну, скольких черных сегодня упаковали желтые?" или "Вы слышали, старого негодяя дядю Борю наконец-то упаковали какие-то недомерки".

Разговор произошел на кладбище. Это было нормальное частное, крытое специальным куполом кладбище, каких в их районе не так уж мало, и принадлежало оно суетливому чернявому толстуну по кличке Овал. Кладбище носило имя своего владельца - "Овал", вероятно, еще и потому, что и снизу и сверху территория была окружена куполом. Получалась такая сфера, из которой ничего не могло утечь в почву или в систему канализации... Похоронить здесь покойника стоило больших денег, но сегодня хоронили приятеля Упаковки, рыжего Стоуна. Стоун попал в переделку с дорожной полицией, "упаковал" двоих патрульных, но и сам полег в бою. Овал был Упаковке обязан и посему пообещал схоронить Стоуна на своем кладбище.

Кроны кладбищенских деревьев (они были синтетические, но мало кто о том знал) заливало яркое солнце, точнее, его искусная голограмма, проецируемая на малый купол кладбища несколькими проекторами. В хозяйстве Овала поддерживалось даже некое подобие смены сезонов. Сейчас над могилами стояла весна. У вырытой могилы причитала мать Стоуна, неопрятная жирная старуха. Тут же стоял священник церкви Седьмой Станции. В Седьмую Станцию верил, по утверждению матери, Стоун, хотя никто из присутствующих такого за ним не замечал.

Хесус болтался почти у самого входа на кладбище в компании таких же малолеток без веса и значимости. Он входил в команду только по территориальному принципу и даже не участвовал ни в одной крупной драке или другом деле. На похороны он пришел, чтобы не выделяться, хотя Стоуна видел лишь несколько раз и лично знаком не был. Тем не менее Хесус надел свой лучший костюм, из которого вырос лишь чуть-чуть, и смотрелся на фоне растрепанных разноцветных сверстников скорбно и солидно.

Видимо, именно поэтому его и заметил Тоби.

Когда церемония закончилась и двое киберов стали забрасывать могилу землей, Хесус вышел на улицу, где был остановлен водителем Упаковки, хмурым волосатым мужчиной.

-  Что случилось? - спросил Хесус.

-  Сядь в машину и сиди там, -  велел водитель, подтолкнув его к открытой дверце небесно-голубого "Бьюика". Хесус с опаской сел на мягкое сиденье. В салоне пахло мятой, впереди бормотал монитор, шел футбольный матч в антигравитационном поле.

Спустя пару минут появился Упаковка.

-  Подвинься, -  сказал он. Хесус подвинулся.

-  Закрой дверь.

Хесус закрыл дверь. "Бьюик" тронулся и медленно поехал вдоль замусоренного тротуара.

-  Ты - парень Кристов, точно?

-  Да, сэр, -  сказал Хесус.

-  Без сэров. Тут Европейский Купол, а не какой-нибудь долбаный Британский и Американский, уж точно, парень, -  улыбнулся Тоби. - Зови меня Тоби.

-  Хорошо, Тоби.

-  Ты болтаешься без дела, так ведь? Я ви дел тебя с этими придурками - Флипом, Пу зырем, Болтом... Кончай с ними шиться. Да льше, чем ограбить газетный автомат, они не пойдут. Тебе это надо?

 - Не надо.  

 - Правильно рассуждаешь, парень. Разумно. К тому же ты не кибер, не совал в себя эти модные штучки, я проверял... Поэтому ты мне и нужен. Для тебя не секрет, кто такой Тоби Упаковка, правда?

-  Н-ну... Да, наверное.

-  В этом районе много что продается и покупается, и не все ты можешь приобрести в супермаркете. И то, что нельзя приобрести в супермаркете, продаю я. "Гарь", Ди-Си, "ноакс", "матрикс" - все, что хорошенько вставляет. И не только на этом уровне. Не говоря о том, что хорошенько стреляет, разумеется. Но про пушки и прочее я с тобой рассуждать не буду, а вот про дурь поговорю. Мне нужен надежный человек, который мог бы делать для меня всякие вещи. Например, отвезти небольшой груз туда, куда я скажу. Что за груз, ты понял, да, парень?

-  Понял, Тоби.

-  Вот так.

"Бьюик" свернул и поехал по бульвару. Среди изломанных худосочных полуискусственных тополей, к каждому из которых были приставлены дешевые инициаторы роста, ржавел остов бронетранспортера - напоминание о прошлогодних межквартальных беспорядках.

-  Бардак... Никак не могут убрать, -  посетовал Тоби и вернулся к разговору: - Платить я тебе буду хорошо, так что на твоем месте, парень, я бы не задумывался. О! Да  если бы мне в твои годы сделали такое предложение, я бы обделался, честно тебе говорю! Ты этого, конечно, не делай, здесь дорогая обивка... Хе-хе. Ну, ты согласен?

-  Да, -  сказал Хесус.

На следующее утро его вызвал Флип и поинтересовался, поедет ли он в салон "Ромеро", где презентовали новую игру и можно было порубиться на халяву, что в трущобах встречается не на каждом шагу.

-  Извини, Флип, я занят, -  сказал Хесус, вспомнив вчерашнее пожелание Тоби быть под рукой.

-  Зря. Там будут "Косые", можно прилично подраться.

-  Пошел к черту, Флип, -  буркнул Хесус и отсоединился. И правильно, потому что ему сразу позвонил Вонючка Мпенза, один из клевретов Упаковки. Не тратя времени на предисловия, он заявил:

 - Через сорок минут на пятой линии, возле старого супермаркета, желтый "Кайман". Понял?

-  Понял, -  сказал Хесус.

Старый супермаркет все собирались снести, да никак не сносили. Одно время там ютились бомжи, но полицейские облавы вынудили их переместиться в другое место. Потом там недолгое время находился кружок педофилов, а с введением шестнадцатого пункта в кодекс патруля, позволяющего стрелять на месте за сексуальные преступления, и педофилы ушли в небытие, после чего здание тихо-мирно ветшало и кренилось. Периодически там кого-нибудь насиловали или резали, жильцы окружающих домов писали гневные письма в муниципалитет района, но ничего не менялось. Это же трущобы.

Над входом все еще висела огромная полинявшая афиша фильма "Парикмахер из Сибири". Что это за дерьмо, Хесус не знал, -  наверное, какая-то старая картина. Судя по афише, историческая. На исторические фильмы Хесус не ходил, только на неовестерны и космические боевики, ну, еще на комедии. Три раза он был в порнокинотеатре "Квест", но ему не понравилось: цены большие, а ощущения те же, что у Флипа на приставке. Приставка, конечно, штука не совсем легальная, а родители Флипа могут надрать ему задницу, если узнают, но Хесус потихоньку и сам мечтал о такой.

Что ж, теперь, работая на Упаковку, ее вполне можно будет купить...

Желтый "Шевроле-Кайман", покрытый пылью, затормозил у фонарного столба, исписанного граффити. В открытое окошко высунулась косматая рожа, и Хесус вздрогнул - это оказался не кто иной, как Пузан Рози.

Пузан был личностью эпической. О нем ходили самые ужасающие слухи, в том числе касаемо его половых и гастрономических предпочтений. Выглядел Пузан соответственно: заросшая бурым спутанным волосом голова с еле намеченными отверстиями глаз и проплешиной низкого лобика, бочкообразный торс, мускулистые руки (все такое же косматое), кривые ножки... Особенно отталкивающей была его пасть, неожиданно распахивающаяся на мохнатом лице и усеянная ярко-зелеными флюоресцирующими клыками. По слухам, операцию по вживлению клыков Пузан делал где-то очень далеко еще в юные годы, когда (опять же по слухам) служил в армейских спецчастях. Возраста Пузана Рози никто толком не знал, а работал он с незапамятных времен на самых плохих парней в округе.

Хесус никак не ожидал, что его водилой будет Пузан.

Пузан же, напротив, рыкнул что-то ободряющее и махнул ручищей, приглашая его в машину.

Хесус забрался на заднее сиденье и велел себе успокоиться. В конце концов, Пузан еще никого не съел, что бы там о нем ни рассказывали, и сюда он приехал по заданию Упаковки. Они - напарники, вот оно как. Я и Пузан. Вот уж прозвучит! Вечером намекну Флипу и придуркам, что, пока они рубились в игрушки, я работал с самим Пузаном Рози".

От этой мысли Хесусу тут же полегчало. Еще более смягчил обстановку сам Пузан, протянувший Хесусу жвачку.

- Без дури, -  буркнул он. - С дурью нельзя. Работа.

Хесус сунул в рот жвачку, оказавшуюся мятной. В салоне пахло потом, пивом и какой-то химией.

-  Тебя звать Хесус? - осведомился Пузан.

-  Ага.

-  А меня Пузан. Да ты знаешь.

-  Точно.

Пузан громко рыгнул и почесал брюхо, торчавшее из-под разошедшихся пол кожаной куртки-безрукавки.

-  Постоим тут минуту, еще один человек подойдет, -  пояснил он. - Может, радио включить? Только я радио не люблю. По радио всегда голубые поют. Не осталось ни одного приличного клуба, где нормальные люди поют свои нормальные песни. Вот ты, я вижу, черный парнишка. Ты знаешь ваши черные песни?

-  Ну... бабушка пела как-то. Только я не помню точно слова, -  признался Хесус.

-  Вот. Не помнишь... - Пузан снова рыгнул, деликатно отвернувшись к окну. - Ничего люди не помнят... Куда катится мир! Ты не скажешь мне, парнишка, куда катится мир?

- Угадай. Подсказываю: первая буква "з", последняя - "а".

-  Задница?

 - Правильно! - обрадовался Пузан и снова рыгнул. - Вот видишь, -  пожаловался он. - Каша из пластика, мясо из дрожжей, хлеб из дерьма... Пиво - ПИВО!!! - из какой-то мочи, от которой все мы сдохнем рано или поздно. Ладно, черт с ними, вон идет наш приятель.

"Нашим приятелем" оказался Бенни Маккарти, чернокожий из соседнего с Хесусовым жилого блока. Пару лет назад он играл в тяжелый баскетбол, но выбыл из-за травмы и с тех пор занимался не слишком хорошими делами.

Он погрузился на заднее сиденье и хлопнул Пузана по плечу:

 - Здорово, толстый! А это что за тип?

-  Парнишку зовут Хесус. Новый человек Тоби.

"Новый человек Тоби"... Хесусу понравилось, как это звучит. Отныне он - не просто черный мальчик с улицы, а человек Тоби, и каждый должен разговаривать с ним, как с человеком Тоби.

Впрочем, весь пафос сразу разрушил Бенни, заявив:

 - Какой это на хрен человек Тоби? Это поганый сынуля Кристов, я его отлично знаю.

-  Тебе не все равно? - спросил Пузан.

-  Да нет... Все равно, в принципе. Хрен с ним. Куда едем?

-  Парнишку закинем в Бедлам, а потом тебя отвезу.

- Ни хрена. Сначала везем меня, потом этого молокососа. Иначе я опоздаю. В Бедламе пробки еще те, даже по верхнему ярусу хрен проскочишь.

-  Как скажешь, -  пожал плечами Пузан.

-  Только сначала я сяду вперед.

Водить Пузан умел, ничего не скажешь. "Кайман" сновал меж несущихся по автостраде-53 автомобилей и прочих самодвижущихся аппаратов с редкой здесь скоростью. Бенни курил, высунув локоть в окно, а Хесус трясся на узком заднем сиденье - конструкторы "Каймана" явно не позаботились об удобствах пассажиров, сидящих сзади, -  и старался не думать, что случится, коли очередной маневр Пузана Рози не удастся и их стукнет хотя бы во-он тот контейнеровоз ярко-оранжевого цвета мочи после приема дозы "пинко".

Но контейнеровоз их не стукнул, а дорожный полицейский на перекрестке хоть и тормознул, но всего лишь поздоровался с Пузаном и взял у него какой-то пакетик.

-  Что за шпендрик? - кивнул полицейский на заднее сиденье, где ютился Хесус.

-  Хороший парнишка.

-  Ну-ну, -  неопределенно сказал полицейский.

Наверное, Хесус стал бы полицейским, будь У него все в порядке со здоровьем. К сожалению, по семи пунктам он не проходил, и потому в подготовительное училище его не взяли. Мать тогда очень расстроилась, а ведь сейчас он тоже мог бы вот так стоять на перекрестке, рядом с тяжелым черно-белым трициклом, украшенным мигалками и ультразвуковыми глушилками, с пистолетом на поясе, в блестящем шлеме, очках-визорах... Возможность стать полицейским была единственной возможностью вылезти из трущоб. Или хотя бы вести и тут нормальное существование.

"Ладно, я и у Тоби устроюсь не хуже, -  решил Хесус. - Вот только бы поменьше таких уродов, как Бенни, которые в ноль тебя не ставят..."

Тот как раз повернулся к нему и спросил, выдохнув мутное облачко дыма:

 - Ас чего это ты, малец, перестал теребить банан и занялся настоящей мужской работой?

-  Потому что у меня есть достойный сменщик, -  нагло ответил Хесус.

-  И кто же?

-  Ты.

Пузан заржал, Бенни подумал мгновение и тоже заржал.

-  Он сказал, что ты будешь вместо него теребить банан, -  прохрюкал Пузан, толкая Бенни в бок.

-  Каков подлец!

-  А ты думал!     

 - Чего вы смеетесь? - спросил Хесус, который счел шутку неудачной и приготовился к разборкам. Потом хмыкнул и сам засмеялся.

-  Ты хитрый хрен, -  сказал Бенни, выбрасывая окурок в окошко. "Кайман" стоял в пробке. - Считай, ты мне начинаешь нравиться. Но больше не говори так.

-  Как?

-  О том, что я буду теребить банан...

Они снова заржали, и Хесус подумал, что они с приветом. Но не такие уж плохие парни, особенно Пузан. Да и Бенни, с которым он и раньше вполне мог познакомиться, но почему-то не стал... Или не смог? Да, черта с два Бенни стал бы знакомиться с таким недомерком. Зато теперь они едут в одной машине, и он сейчас даже попросит у Бенни закурить.

-  Угости сигаретой, Бенни.

-  Держи. - Тот протянул Хесусу пачку "Мишн" и дешевую зажигалку. Хесус закурил.

Бар "Оксиген" располагался в приземистой пирамиде. Раньше тут находился то ли банк, то ли чей-то офис, но потом, после очередных беспорядков, деловой люд отсюда ушел, а пустовавшее здание прибрал к рукам человек по имени Фрэнсис П. Оксиген. Потому-то бар так и назывался. 

 - Я быстро, -  сказал Бенни и выскочил из машины, как только Пузан припарковал ее на почти пустой стоянке.

-  Веселый парень, -  сказал Пузан, глядя ему вслед. - Как его до сих пор не пристрелили? У нас был один такой в роте. Тоже черный. Черные парни, они веселые... Ты не подумай, я ничего не имею против черных, -  добавил он, через плечо оглянувшись на Хесуса. - У меня знаешь сколько было черных подружек?

-  А я ничего, -  сказал Хесус, жуя.

-  Вот в западных кварталах, там вашего брата не любят. Хотя чего бы это... Ты не хочешь промочить горло, пока он там возится?

-  А что у меня за задание? Никто ничего не сказал...

-  Я тебя подброшу в Бедлам, там выйдешь из машины и пойдешь в магазин Вильямса. Скажешь Вильямсу - такой тщедушный тип с длинными патлами, -  что ты из клуба "Серсо". Он тебе даст сумку, которую ты отвезешь уже не на мне, а на монорельсе на бульвар Второй Экспедиции, дом 98, квартира 1004. Там будет ждать девчонка, отдашь сумку ей, она отдаст тебе деньги. И домой. Деньги на монорельс есть?

-  У меня ученический жетон. Поддельный...

-  Вот тебе монета. - Пузан сунул несколько банкнот. - Из суммы, что даст тебе та девчонка, возьмешь пятьдесят, остальное вези домой и жди указаний. Вот и вся диспозиция. А теперь давай промочим горло.

Хесус вошел в бар окрыленным. Пятьдесят монет вот так, за поездку через город, плюс возможность провести время с девушкой, плюс останется какая-то мелочь из того, что дал на проезд Пузан...

Отлично!

Все просто замечательно!!!

Не нужно будет клянчить деньги у родителей, не нужно таскаться по улице с тупицей Флипом (который в глазах Хесуса падал все ниже и ниже), все будут смотреть на него с уважением и боязнью, потому что он работает на Тоби Упаковку... Надо бы еще завести себе пистолет, хотя бы такой, который разрешают носить легально, а там посмотрим.

-  Двести горючего мне и пиво парню, -  велел Пузан, опускаясь на большой круглый табурет у стойки.

Хесус хотел было возразить и попросить что-нибудь поударнее, но Пузан предостерегающе поднял руку:

 - Тебе работать. Отрываться будешь вечером. Не хватало, чтобы тебя замели пьяного с мешком наркоты. Это будет анекдот, только тебя потом прикончат.

Бар был как бар, в своем районе Хесус посещал с десяток таких же. В углу - игровые автоматы, бармен, как и все бармены, усатый, лысый и флегматичный, на стене - автомобильные номера и древние необъемные порноснимки. Публики почти нет, только три каких-то юнца и старуха пьет бурду - кофе, что ли...

Пиво оказалось холодное, но слабое. Хесус не стал спорить на этот счет, решив, что Пузану виднее. Бенни все не появлялся. Интересно, он в подсобке за спиной у бармена или тут есть еще какие-то потайные ходы и помещения?

В баре было много всего, но Хесус о том не знал. Как не знал и о том, зачем Бенни Маккарти приехал в бар "Оксиген" и что из всего этого получится в ближайшие несколько минут...

То, чего не знал Хесус, но о чем мог бы ему рассказать Бенни Маккарти.

В мусорном контейнере у черного хода кто-то опять рылся. В голове сразу же всплыла читанная в "Диспетч" история о вампире из Айронсберри, и Бенни пожалел, что оставил пистолет дома, но тут сквозь шуршание пластиковых пакетов послышалось характерное поскрипывание давно не смазываемых суставов и шипение дряхлого динамика.

Робот-побирушка.

Заслышав шаги Бенни, робот повернулся к нему и трескуче сказал:

 - Извините, сэр! Я просил бы в этот трудный для меня час протянуть руку помощи! Не найдется ли у вас десяти кредиток или пинты масла? Я стар, мои суставы изношены, а механизм координации нарушен... Я не в состоянии прожить на мизерное пособие, выделяемое комитетом социальной защиты роботов... Коррозия преследует меня по пятам...

-  Иди, иди, -  недовольно буркнул Бенни, открывая дверцу машины. - Бог подаст.

Робот вернулся к своему контейнеру, что-то бубня под нос, а Бенни завел мотор и вывел "шеви" из переулка на практически пустой по ночному времени бульвар. Под корявыми голыми деревьями бродили тени - продавцы дури и компьютерных штучек встречались с клиентами. Чуть дальше, возле светящейся витрины стереокино, переговаривались проститутки в сверкающих нарядах. Метрах в пяти возле машины скучал патрульный полицейский, попивая кофе из пластикового стаканчика. На бульваре Гора все было как всегда.

Стоянка около "Беатрис" была заполнена мини-мотоциклами, поодаль стоял малиновый "Кадиллак" Стоппарда. Остальные либо добирались своим ходом, либо еще не прибыли. Бенни припарковал машину, проверил, надежно ли заперты дверцы, включил сигнализацию и "автобульдога" и направился в бар.

Отвратительного вида подростки в ослепительно белых куртках сосали у стойки коктейли с фэнтезином и ПП-66 - очевидно, это была одна из местных мотоциклетных банд, которые постоянно ссорились между собой. Из скрытых динамиков звучала поганая ноющая музыка, словно сыгранная на бормашинах. Не обратив на сопляков внимания, Бенни кивнул бармену - сегодня работал Джорди - и прошел в отделенный тяжелой занавесью зал.

Все были здесь. Стоппард и Лири пили пиво за своим любимым столиком, Барт надувал возмущенно мигающего огоньками "Военно-воздушного ветерана", а Волосатый и Уэбстер играли в старый добрый бильярд.

-  А вот и Бенни, -  сказал Волосатый, уставив кий ему в грудь, словно дробовик. - Привет, Бенни.

-  Привет, парни. - Бенни поздоровался со всеми за руку и присел за столик.

-  Попей пива, -  предложил Стоппард, подвигая свою кружку. - Еще не все собрались.

-  Разве?

-  Ждем одного парня, из-за которого и случилась сегодняшняя вечеринка. Не буду тебе ничего заранее рассказывать, чтобы потом не повторяться, но это должно быть интересно. Если, конечно, он не сдрейфит и придет. - Стоппард взглянул на тонкую пластинку наручных часов "Картье". - А он, кстати, опаздывает уже на три минуты.

-  Как думаешь, "Гиббоны" возьмут кубок? - влез с неизменными разговорами о тяжелом баскетболе Лири.

-  После того как им запретили брать русских? - фыркнул Бенни. - Вот уж вряд ли. Скорее, кубок светит "Вампирам".

-  "Вампирам"? Ты хочешь сказать, что Бернтон и Эдмундссон сделают им игру? - вскипел Лири. - Да они держат мяч, словно обожравшиеся дури шлюхи! Ты видел, как они играли с "Ниггерами"?

-  Тихо, тихо, -  успокоил его Стоппард. - Вот и он, наш чудный парень.

Вошедший выглядел в баре лишним и неуместным в своем светло-коричневом костюме от Чедвика и сияющих туфлях из натуральной кожи. По брючине его расплывалось пенистое пятно - не иначе, кто-то из мотохулиганов плеснул потехи ради коктейлем. "Чудный парень" рассеянно озирался по сторонам, словно бы ища кого-то и не находя.

-  Мистер Кроун, сэр! Я здесь! - громко сказал Стоппард и поднял руку с бокалом. "Чудный парень" близоруко сощурился, заулыбался и прочапал к ним, выписав сложный вираж между катающим шары Волосатым и громящим "Ветерана" Бартом.

-  Здравствуйте, мистер Стоппард. - Кроун протянул руку. - Здравствуйте, сэр. Здравствуйте, сэр.

Бенни пожал его потную ладошку. "Чудному парню" с виду было лет тридцать, и он походил на банковского работника среднего звена либо на адвоката не из особо известных.

-  Это - мои компаньоны. - Стоппард кивнул на сидящих. - Мистер Маккарти, мистер Лири. Вот тот господин, столь любящий боевые игры, -  мистер Барт. А эти двое бильярдистов - мистер Уэбстер и мистер Франческоли.

Волосатый глупо хихикнул. Мистером Франческоли его называли охранник в тюрьме в час прощания и налоговый инспектор.

-  Присаживайтесь, мистер Кроун. - Стоппард придвинул свободный стул. - Господа, мистер Кроун - ответственный сотрудник Трансатлантического банка. Мы с ним познакомились случайно при обстоятельствах, к нашей сегодняшней встрече отношения не имеющих, не так ли, мистер Кроун?

Кроун растерянно кивнул.

-  А собрались мы потому, что мистер Кроун хочет сообщить нам одну важную вещь. Эй, парни! - позвал Стоппард. - Давайте-ка бросайте свои игры и идите сюда.

Когда все "компаньоны" расселись вокруг, Кроун прокашлялся и сказал:

 - Вообще-то дело пахнет крупной суммой...

-  Сколько? - без обиняков спросил Барт.

-  Я полагаю, что-то около десяти миллионов.

-  Десяти миллионов чего? - поинтересовался Уэбстер, закуривая. - Если старых, то я еще подумаю.

-  Нет-нет, -  встрепенулся Кроун. - Около десяти миллионов универсальных кредитов Анклава. Я думаю, даже немного больше.

-  Так. - Барт поскреб щеку. - Это будет по миллиону четыреста на каждого. Примерно.

- Хорошее дело, -  одобрил Уэбстер. - рассказывайте дальше. Я не уверен, что они вот так просто где-то лежат и ждут, чтобы мы их поделили.

-  Разумеется, -  улыбнулся Кроун. - Эти десять миллионов вообще пока не существуют в природе. Существует вещь, которая стоит таких денег, и человек, который не прочь эту вещь купить. И вещь эта сегодня хранится в нашем банке.

-  Постойте, -  осенило Бенни. - Вы, часом, не об архиве Исибаси говорите? Читал я что-то подобное...

-  О нем, -  подтвердил Стоппард.

-  Тогда о каких десяти миллионах может идти речь? О миллиардах!

-  Да, но где вы найдете безумца, который купит архивы, мистер Бенни? - Кроун смотрел на него, как на слабоумного ребенка, и Бенни заткнулся. Действительно, реальная стоимость архивов во много раз выше десяти миллионов, но найдется ли желающий их купить? А если кто-то предлагает за них десятку, то и надо брать десятку.

-  А что это вообще такое? - спросил Волосатый, он же мистер Франческоли.

-  Масаси Исибаси - промышленник, который скончался два года назад. Разработчик ряда новейших компьютерных систем и программ, талантливый конструктор, поэт... В своем завещании он распорядился передать все архивы - а в них содержится масса информации, сверхценной для этой отрасли, -  единственной дочери. Но беда в том, что его дочь через две недели после смерти отца погибла в авиакатастрофе. Этот кошмарный случай, когда самолет ТВА не вписался в причальный шлюз и врезался в край Азиатского Купола.

-  Стало быть, наследников у покойного старика теперь нету, -  заключил Волосатый.

-  Именно так. Но и это было предусмотрено в завещании, -  торжественно сказал Кроун. - В случае, если единственная наследница погибнет, что и произошло, архивы передаются на хранение Трансатлантическому банку, где и пребывают на протяжении сорока лет, после чего они должны быть преданы огласке.

-  Ничего не понимаю, -  скривился Барт. - Какой в этом смысл?

-  Видимо, старик наизобретал что-то такое, что доверил бы только дочурке. Опередил, так сказать, свое время, -  пояснил Уэбстер.

-  Точно, господин Уэбстер, -  согласился Кроун. Бенни обратил внимание, что пятно на его брюках почти высохло, но приобрело ярко-розовый цвет - видно, коктейль был с изрядной дозой ПП-66.

-  И вы, стало быть, намерены их спереть, -  продолжил мысль Барт. - Классная идея.

-  Не так уж она и хороша, -  скромно сказал Кроун. - Дело в том, что архивы записаны на микрокристаллах. Чтобы их распаковать, нужно знать код. Так получилось, что его знали дочка старика и я.

-  С чего бы вдруг? - спросил Уэбстер.

-  Через сорок лет архивы пришлось бы вскрыть, и кто-то обязан был знать код. Разумеется, он хранится в записанном виде вместе с архивами, но, чтобы его прочесть, нужно знать другой код, так что вся эта история очень запутана и человек со стороны просто не сможет получить никакой информации.

-  Почему это вам так доверяли? - недоверчиво прищурился Лири.

-  Я - племянник Тауншенда, президента банка. У меня хорошие перспективы. Не исключено, что я сменю его на этом посту.

-  Так на кой хрен тебе эти деньги, приятель? - расплылся в улыбке Волосатый. - Подсидишь дядюшку, тебе эти миллионы будут что мне жестянки для пивного автомата.

-  Это еще когда будет, -  резонно возразил Кроун. - А обстоятельства сложились так, что деньги мне нужны именно сейчас. Если можно, я не буду говорить зачем.

-  А нам и неинтересно, -  буркнул Волосатый. - Зачем нам знать, куда ты денешь свою жесть.

-  Это еще не все. Возможно, я бы никогда не решился на подобную акцию, если бы не совершенно случайно подвернувшийся покупатель. Я долго раздумывал, а потом решил: почему бы нет? Тогда я связался с мистером Стоппардом, ввел его в курс дела, и вот мы все здесь.

-  Заманчиво, -  сказал Уэбстер. - Очень заманчиво. Но я не слышу ничего о том, как нам раздобыть эти архивы. Мы их можем вскрыть, мы их можем продать, но их у нас пока нет. И я подозреваю, что добраться до них ой как сложно. Поправьте меня, мистер Кроун, если это не так.

-  Все так, -  согласился Кроун. - Архивы хранятся в блоке номер один, в главном корпусе банка. Но на следующей неделе, а именно второго августа, там будет проводиться профилактика. Это ежеквартальное мероприятие, и на время его проведения, чтоб вы знали, все хранимые объекты с индексом выше "В-2" транспортируются в резервный блок, который находится достаточно далеко от блока один - на Дезерт Стормлайн. Только что я открыл вам большую банковскую тайну, господа, надеюсь, вы это оцените. Перевозят объекты в простом банковском фургоне под усиленной охраной, но без особой помпы, чтобы не привлекать лишнее внимание. Так что теоретически перехватить груз не составляет труда. Плюс к тому вы имеете шансы получить много других ценных вещей, которые меня не интересуют, и распорядиться ими по своему усмотрению.

-  Я так понимаю, сумма вознаграждения увеличится? - поднял брови Барт. - Что ж, это интересное дело. Давайте подробнее, сэр. Что там за фургон с охраной?

-  В девять часов утра фургон забирает из блока объекты. Это стандартная банковская машина - тяжелый черный "Субару" с номером "16" на борту. Экипаж - водитель с охранником впереди, трое охранников в фургоне, все в бронежилетах ЛК и в защитных масках. Вооружение - пистолеты, автоматы М-77, гранаты с паралитическим газом. Далее - усиленная охрана. Впереди движется автомобиль с четырьмя сотрудниками службы безопасности банка. С виду это простая легковушка, но на самом деле там стоит усиленный кузов, пуленепробиваемые стекла и мощный мотор. Такая же машина идет сзади. Я не знаю, какие конкретно это будут машины, но в гараже службы безопасности есть девять автомобилей, использующихся для этих целей. Да и, собственно, все они одинаковые... Но я дам вам их полное описание на днях.

-  Значит, еще восемь рыл с оружием, -  заключил Бенни. - Надеюсь, это все?

-  Есть еще вертолет, -  скромно сказал Кроун. - Вертолет с эмблемой службы новостей Эй-эн-ди, который контролирует ситуацию с воздуха. На нем установлена автоматическая пушка и пусковые рамы для управляемых ракет.

-  Твою мать! - восхищенно выругался Волосатый. - Это ж целая война! Кстати, разве использование такого вооружения в куполе не запрещено?

-  Запрещено. Но это же банк. И это война, -  согласился Стоппард. - И мы должны придумать, как эту войну выиграть без потерь. Я думаю, это вполне реально.

Все некоторое время помолчали, только слышно было, как попискивает в одиночестве "Военно-воздушный ветеран".

-  Вы нам не рассказали о покупателе, мистер Кроун, -  сказал Лири. - Согласитесь, это немаловажная информация.

-  Позвольте пока об этом не говорить, -  поднял руку Кроун.

-  Ладно, -  отрезал Стоппард. - Будем обсуждать программу-минимум. Мистер Кроун, вы можете идти. Если нам понадобится дополнительная информация, мы с вами свяжемся.

-  До свидания, господа. - Кроун откланялся и ушел.

-  Если этот тип не наврал нам, то на следующей неделе мы станем оч-чень богатыми людьми, -  не обращаясь ни к кому конкретно, пробормотал Барт.

-  Ага. И всего-то надо: прикончить целый взвод охраны, сбить вертолет и распотрошить банковский фургон, -  ехидно добавил Лири. - Ты представляешь себе, как это сделать?

-  Ну, вертолет действительно можно сбить, -  деловито сказал Волосатый. - Я знаю парня, который может продать нам переносной зенитный комплекс "Ассегай". Юаровский, совсем свеженький, в смазке.

-  Ты всерьез собираешься сбивать вертолет из переносного ЗРК? - уставился на него Лири.

-  А почему бы и нет? Уверен, у меня получится. Я воевал за Тринидад, в островном куполе, стрелял из похожей штуки.

-  Ну вот. Штатный зенитчик у нас уже есть, -  подытожил Стоппард. - Ладно, давайте не будем терять время в этой дыре и распределим задания. Волосатый, занимайся своей зениткой. Постарайся найти этого торговца до утра и сообщи, сколько он хочет. Бенни, утром повертись возле банка и посмотри, что там и как. Барт, Уэбстер, подумайте насчет вооружения. Вы слышали, что сказал этот хлыщ. А мы с Лири прощупаем этого героя - тот ли он, за кого себя выдает, и чего он нам мог не сказать. Заметано?

-  Заметано, -  сказал за всех Барт.

-  И еще нам нужен специалист по электронике. Вернее, не то чтобы специалист, а умный человек, который не даст себя и нас обуть. Мне плевать на дополнительную долю, но нам нужен профессионал.

-  Заметано, -  повторил Барт и звучно икнул.

После ухода из спорта Бенни работал в небольшой гостинице "Родео" мастером по peмонту раздаточных автоматов. Так называлась его должность официально. На самом деле автоматы чинили мастера из компаний, которым они принадлежали, а Бенни совершал редкий мелкий ремонт. В остальное время он был мужиком по вызову. Полуофициально. Совсем неофициально он занимался делами, о которых не принято говорить вслух.

В любом отеле, маленьком или большом, всегда есть женщины, которые ищут приключений. И если мужик в таком случае идет в ближайший бордель или кабак, то баба, как правило, боится нарваться на маньяка и начинает искать клиента поблизости. Портье и всяческие коридорные на эту роль не годятся, ибо несут свой тяжкий крест и отвлекаться возможности не имеют. И тут появляется Бенни.

В эту ночь заказов вроде бы не поступало. Бенни сидел в холле с номером спортивного журнала в руках и болтал с ночным портье по имени Эксл, который ему искренне завидовал.

-  Ну, и как они в основном? - спрашивал Эксл, нависая над своей стойкой.

-  Шлюхи и есть. Они, знаешь ли, мало чем друг от друга отличаются, -  философски ответил Бенни, шурша пластиковыми листами. - Что у тебя, девки не было, что ли?

-  Есть и сейчас. Но она-то мне не платит...

-  И радуйся. По крайней мере, тебе не надо иметь с ней дело, когда тебе этого не хочется.

И вообще, я люблю баб, но не тех, которые мне платят за это деньги. Лучше я сам заплачу и буду знать, что я - покупатель, а она - товар, а не наоборот. Ну, может, задаром я бы тоже согласился... Эксл проглотил слюну.

-  Если хочешь, я переговорю с Ирвином, будешь меня подменять, -  радушно предложил Бенни, прикидывая, что Эксл может пользоваться успехом, особенно у пожилых леди. Что-то в нем есть такое детское, невинное...

-  Это было бы неплохо. С меня тогда вечер в "Парадизе", -  расплылся в улыбке Эксл.

Конец смены был в пять утра, и Бенни сменил Брюс - неразговорчивый здоровенный парень с улыбкой питекантропа. Он получил журнал, словно эстафетную палочку, и грузно рухнул в кресло.

Бенни зашел в кафе при гостинице, выпил чашку поганого синтетического кофе "Ямайка" и проглотил две стимулирующие таблетки. Потом уселся в свой "шеви" и поехал посмотреть на банк.

Трансатлантический помещался на юго-западной окраине города, среди утопающих в искусственной зелени коттеджей. Это был один из немногих на нижнем уровне благоустроенных районов, жители которых активно, часто с оружием в руках, сопротивлялись нашествию придонной "грязи". Несколько стеклобетонных кубов, над ними реет огромная голографическая эмблема. Стоянка заполнена разномастной техникой, а вон и ворота. Оттуда, надо полагать, и выезжают обычно банковские фургоны.

Бенни заметил на противоположной стороне улицы какую-то забегаловку, подъехал туда, взял коку и бутерброд с фрикадельками и принялся спокойно завтракать, наблюдая за происходящим вокруг.

Во всей истории с архивами Исибаси было куда больше смысла, чем казалось с первого взгляда. И разумный человек Стоппард собрал всех, кому мог доверять и кто мог оказаться полезным.

Барт вроде бы собирался завязывать, но у него семья, дом, дочь в колледже. При этом Барт отличный стрелок и драчун, светлая голова и честный товарищ.

Волосатый, конечно, не из мудрецов, но зато хорошо разбирается в оружии. Достаточно ему две минуты повертеть в руках самую замысловатую пушку, и он уже сумеет ее зарядить, починить и, естественно, кого-нибудь с ее помощью прикончить. За Волосатым нужен глаз да глаз, потому что самодеятельность не для него, но в остальном недостатков у этого парня нет. В такую интересную заварушку он полез бы даже бесплатно, а уж за деньги...

Уэбстер - тактик. Причем молниеносный тактик. Даже если бы он не был классным водителем, без него операция не обошлась бы.

К тому же он близкий друг Стоппарда, если только такое понятие существует.

Лири... Вот без Лири можно было бы и обойтись. Как огневая единица он не лучше и не хуже кого-нибудь другого. Особых мозгов у него тоже не водится. Почему Стоппард позвал именно Лири, можно только догадываться. Что ж, под его ответственность...

И сам Бенни. После отсидки в Уайт Фоллз вроде нет особенного желания вновь встревать в авантюру со стрельбой, но ублажать наглых телок в "Родео" тоже не самое лучшее времяпрепровождение. Смертной казни сейчас нет, тюрьмы Бенни не страшился, а если прикончат в перестрелке... Что ж, в конце концов, умирать не так уж и больно.

-  Мистер?

Коп. Патрульный коп, молодой, рыжий, вон и трицикл стоит у тротуара - большой белый "Кавасаки" с лихо изогнутым щитом и дробовиком в специальном креплении. Однажды Бенни видел, как такой дробовик вставили копу в задницу и нажали на курок. Омерзительное зрелище.

-  Что такое, офицер? - Бенни стер салфеткой соус с нижней губы.

-  У вас задний номер сбит. Болтается на одном болте, -  с улыбкой сказал коп. - Наверное, дети хотели стащить.

-  Чертовы коллекционеры, -  проворчал Бенни, вылезая из машины. Он присел у заднего бампера. Действительно, номерная пластина криво висела на одном болте.

-  Вот видите, -  сказал подошедший коп. - У вас есть подходящий ключ? Могу одолжить.

-  У меня нет запасного болта, -  вздохнул Бенни. - Я прикручу проволокой, а потом дома прикреплю посолиднев. Спасибо, офицер.

-  Ерунда. - Коп кивнул и пошел к своей тарахтелке. Бенни еще застал времена, когда копы ездили на двухколесных "Харлеях". Не сказать что это прибавляло им народной любви, но выглядело все-таки приличнее.

Бенни допил коку, поискал мусорный контейнер, не нашел и осторожно затолкнул упаковку носком ботинка под машину. За это могли впаять денежный штраф, но снаряд два раза в одну воронку не попадает, да и коп уже отъехал.

"Что ж, значит, будем грабить фургон", -  решил Бенни.

Волосатый радовался как ребенок. Он гладил зеленопятнистый металл переносного зенитного комплекса и бормотал:

 - Ракета! Вот это ракета!

"Ассегай" помещался в небольшом сером ящике из толстого пластика с набитыми через трафарет индексами и надписью "Претория". Хозяин "Ассегая", толстый черномазый лет сорока, привез его полчаса назад на старом "Понтиаке", долго торговался и в конце концов уступил цацку за три тысячи плюс какие-то списанные с него долги, о которых знал только Волосатый. Негр не интересовался, зачем им такая штука, и Волосатый заверил, что он - человек надежный.

-  Послушай, после того как мы собьем этот вертолет, полгорода будет искать парней с таким вот причиндалом. Где гарантия, что твой черный друг нас не сдаст? - спросил Лири, ковыряя в зубах.

-  Он продает такое дерьмо по десятку в неделю, -  сообщил Волосатый. - Не думай, что мы одни такие умные и сбиваем вертолеты.

-  А кто их еще сбивает?

-  Не знаю. Может, есть любители. Или кому-то не нравится, что причальный шлюз находится слишком близко от его дома.

-  Ладно, черт с ним. Ты уверен, что сумеешь попасть? Другой ракеты нет.

-  Сумею. На Тринидаде я сбил "Ми-67" на высоте полмили. Видел бы ты, как он загремел оттуда.

Уэбстер тем временем раскладывал на столе автоматическое оружие - в основном короткие модернизированные "Калашниковы".

-  Я знаю парня, который нам нужен, -  сказал Барт.

-  Ну так тащи его скорее сюда.

-  Есть проблема...

- Что с ним такое? - нахмурился Стоппард. - Он гомик? Кибер? Подался в монахи?

-  Хуже. - Барт помолчал. - Он русский.

-  Черт тебя подери, и это проблема? Тут вокруг живет, наверное, миллион русских! - Стоппард обвел стены рукой.

-  Это не русские. Это иммигранты из Российского Анклава, которые не знают, чем им заняться. А этот - настоящий русский, из России. Во что-то он там вляпался, теперь крутится здесь.

-  А откуда информация? Может, он просто еще один ублюдочный неудачник?

-  Нет, он знает толк в тачках и умеет стрелять.

-  И где он?

-  На горшке сидит, -  сказал Барт, ухмыляясь.

-  В смысле?

-  В смысле пошел в туалет. Сейчас придет сюда.

-  Как его зовут?

-  А хрен его знает, простодушно сказал Барт. - Немолодой мужик... Я доверяю немолодым мужикам. Сказал, чтобы звали его Кости. Кости Тамански. А вот и он!

Русский вошел в помещение и оглядывался по сторонам - без особенной опаски, даже без интереса. Так смотрит на свою подошву человек, который наступил в собачье дерьмо, но о своей внешности не шибко печется и ему в принципе наплевать, лишь бы не очень воняло.

-  Разрешите представить вам - мистер Тамански! - сказал Барт, простирая руку.

Они поздоровались. Бенни пожал руку русского, с виду ему было лет сорок пять, может, и больше. Внешность самая обыкновенная, разве что длинные седые волосы вряд ли можно назвать модными.

-  Тут у вас клуб холостяков, -  тонко улыбнувшись, сказал русский. - А пиво здесь есть?

-  Есть, -  сказал Стоппард.

-  Тогда дайте мне его и давайте разговаривать о наших баранах.

-  О каких баранах? -  спросил Волосатый, подошедший со своей ракетой под мышкой.

-  Это я образно, -  отмахнулся русский.

-  Садитесь. - Стоппард казался радушным хозяином. - Сейчас принесут пиво. Барт сказал, что вы умеете водить тачку и стрелять.

-  Я много чего умею. Это наследственное...

-  Типа?

-  Типа истории с АН.

Присутствующие переглянулись. Лири присвистнул. Старая история с разъемами АН была сродни легенде, так что русский вполне мог и врать, поди проверь, дело-то прошлое, но врать таким образом и в такой компании - значит сделать себе дурную рекламу. То есть он либо говорил правду, либо был отъявленным лгуном, во что верить не хотелось.

И потом, история с АН все-таки происходила в России...

-  Проехали, -  сказал Стоппард. На столе появилось пиво, русский взял бокал, отпил несколько глотков и достал пачку незнакомых сигарет.

-  Итак, -  сказал он. - Я в курсе проблемы, так что можете не тратить время попусту. Какова моя роль в сценарии? На геройскую смерть я не согласен.

-  О чем речь... На геройскую смерть тут никто не согласен. Нам просто нужен еще один умный человек, который умеет воевать. - Стоппард взял свой бокал.

-  Ну так давайте начнем, -  сказал русский и закурил.

Машины они купили специально для этой операции. Лири и Волосатый навестили Орби Гласса, который торговал старыми автомобилями, и взяли у него в кредит пять тачек. Абсолютно разных: от громоздкого дизельного микроавтобуса до зеленого спортивного "Зодиака" с энергобатареей. Бенни достался в напарники русский вместе с упомянутым зеленым "Зодиаком".

Под приборной доской были укреплены два дробовика и два короткоствольных автомата с магазинами на пятьдесят два усиленных патрона. Запасные магазины лежали в сумке под ногами. Было в машине и еще кое-что, куда внушительнее, нежели дробовики и автоматы.

- Кто за рулем? - спросил Бенни.

-  Садись, если хочешь. - Русский плюхнулся на сиденье и сунул в рот свою странную сигарету.

-  Что за хрень ты куришь? - не удержался Бенни.

-  "Сталинградские", -  ответил русский. - У вас таких нет.

-  И где ты их берешь?

-  Стратопочта из Российского Анклава.

Бенни промолчал, хотя примерно представлял себе, сколько стоит стратопосылка из Новой Москвы или другого российского купола. Либо русский богат, как сволочь, либо идиот, который тратит нехитрые сбережения на курево. Его дело.

-  Время? - спросил русский.

-  Без трех девять. Сейчас они выедут.

-  Отлично. Заводи мотор.

"Зодиак" коротко щелкнул и загудел - энергобатарея была заправлена на сто процентов, Бенни сам вчера гонял тачку и проследил за этим. Выждав несколько секунд, он аккуратно вывел машину из переулка, где она стояла, и они поехали по пустой улочке.

Русский что-то мурлыкал себе под нос, барабаня пальцами по подлокотнику. Они поспели как раз вовремя - из ворот банка выехал черный "Субару", за ним второй такой же. Тут же из-за поворота показалась "подставная" машина - белый длинный "Ниссан-Трубадур" с хищно изогнутыми крыльями, с виду дорогая игрушка какого-нибудь юного миллионера, а на самом деле - еще одна боевая тачка охраны. Бенни пристроился следом параллельно со старым такси, за рулем которого сидел Барт.

Барт был в таксистской кепке и дымил сигаретой, не глядя на Бенни. Из открытого окошка неслась мерзкая музыка.

-  Старина Барт, - улыбнулся краешком рта русский.

-  Давно его знаешь?

-  Достаточно, - лаконично сказал русский.

Через два квартала Барт свернул, и его сменил выскочивший из проулка Стоппард на грузовичке с эмблемами сетевой компании "Джипси Аза". Над своеобразным кортежем появился вертолет, взмывший из-за кубических строений полимерной фабрики. Обычная миниатюрная внутрикупольная вертушка "Алуэтт", якобы принадлежащая телекомпании. Поди ж ты, даже оператор в вынесенном за корпус кресле присутствует! А вместо камеры, надо полагать, ракетная установка или лазерный метатель.

-  Вертолет, - сказал сам себе Бенни.

 - Чего? - спросил русский.

-  Вертолет, - повторил Бенни. - Это я сам с собой.

— Когда мистер Франческоли будет палить из своей фузеи?

— Из чего?

- Фузея. Ну, эта здоровая дура.

 - Сейчас. Секундочку, приятель.

Где-то впереди находился микроавтобус, в тесном кузове которого лежал зенитно-ракет-ный комплекс. Волосатый сейчас, наверное, уже распаковал его, пристроил на плечо и целится в вертушку, боясь промазать, целится, как когда-то на Тринидаде... Разница в том, что тогда жизнь Волосатого не стоила ни гроша, разве что нищенскую страховку прислали бы его матери, а теперь на кону слишком большая сумма...

"Ассегай" выстрелил бесшумно. Бенни, который никогда не сталкивался с таким оружием, ожидал, что вертолет вздрогнет и начнет уходить за дома, окутавшись дымом и беспорядочно стреляя, но он просто исчез в яркой вспышке. Волосатый действовал безупречно.

-  Ну не праздник ли? - буркнул русский, вновь закуривая.

Пылающие останки вертолета рухнули на корпуса цехов полимерной фабрики, а шедшие впереди банковские машины от неожиданности сбавили ход. Водители, должно быть, вспоминали сценарии нештатных ситуаций, а старшие экипажей, или как они там зовутся, связывались с центральной конторой на предмет высылки подкрепления.

"Вот тут и начинается самое интересное", -    подумал Бенни и прибавил ходу.

Стоппард в своем грузовичке пошел на обгон банковских машин слева, вылетев на встречную полосу и пугая всех сиреной, а Бенни, как и полагалось по плану, стал пристраиваться сзади. Русский тем временем извлек гранатомет и спокойно упер в плечо матерчатую подушку приклада.

-  Не тормози и не виляй, -  велел он Бенни, но Бенни и так старался вести машину ровно. Он понимал, что перезаряжать гранатомет - значит, вполне возможно, завалить всю операцию...

Они не надеялись на то, что обычный армейский гранатомет пробьет специальное покрытие банковской машины. Да этого и не требовалось - нужно было просто отсечь второй "Субару" от основной тачки. Как раз сейчас где-то впереди ребята убирают щегольской "Ниссан-Трубадур", весь караван встанет, и нельзя дать ему двигаться назад...

Гранатомет ухнул, у Бенни заложило уши, а шедший впереди "Субару" подпрыгнул в снопе искр, пошел юзом и лег на правый бок. С жутким скрежетом, который Бенни, впрочем, слышал лишь одним ухом, он прокатился так метров сто и врезался во внезапно остановившуюся вторую машину.

-  Они уже поднимают второй вертолет! - крикнул Стоппард, выскакивая из своего грузовичка. Действительно, счет шел на секунды.

Из беспорядочно сгрудившихся банковских автомобилей никто не спешил выбираться - охранники понимали, что их тут же сметут автоматным огнем. Отстреливаться через амбразуры тоже было себе дороже - у нападавших имелось тяжелое вооружение, а от выстрелов из гранатомета с близкого расстояния не спасет никакая броня.

-  Основная машина, выбросить через окно или через люк контейнер номер 27, -  скомандовал Стоппард. - Давайте шевелитесь, иначе мы превратим вас в паштет и потом вынем все сами.

-  У вас времени нет, -  ответил кто-то из машины через внешний динамик.

-  Вам, покойникам, уже будет все равно, даже если нас перебьет полиция!

Из передовой машины кто-то выстрелил на голос, пуля щелкнула о бетонный забор и ушла вверх.

-  Так, достаточно! - завопил Волосатый. - Сейчас я кому-то вставлю в зад заряд от ЗРК!

-  Все, все, -  забормотали из второй машины. - Мы все сделаем. Открываем люк.

Люк в крыше автомобиля медленно открылся, и в него просунулся небольшой матово-черный контейнер. Его вытолкнули на крышу, и люк так же медленно закрылся.

-  Посмотри, -  кивнул Стоппард русскому. Тот подошел к машине (Бенни подумал, что вот хороший шанс пустить ему заряд в живот через амбразуру, но охранники, конечно же, этого не сделали), взял контейнер и отнес к "Зодиаку". Положив его на капот, Тамански щелкнул замками и заглянул внутрь.

- Микрокристаллы, -  сказал он. - В гелевых капсулах, вроде бы настоящие...

-  А почему так легко открылось? - спросил недоверчивый Барт.

-  Кристаллы закодированы, а что с них проку без знания кода? Все, рванули отсюда.

И вовремя - как раз показался второй вертолет. Точно такой же, с телевизионными эмблемами, только шел он на бреющем, опасаясь огня снизу.

-  Лири, уведите их, если надо - сбейте! -  скомандовал Стоппард и полез в свой грузовик.

Машину они бросили в квартале от места событий. Контейнер, упакованный в мешок, нес русский. Из соратников вовремя прибыли только Стоппард и Уэбстер, остальные где-то в пути. Тарахтенье вертолета было еле слышно, никаких выстрелов и взрывов, значит, Волосатый больше не развлекался со своей игрушкой... "Впрочем, у него и ракет больше нет", -  вспомнил Стоппард.

-  В "Беатрис", -  сказал он, когда они сели в такси. Это был не новый программируемый агрегат, а обычный рыдван с водителем-китайцем за рулем. В салоне пахло пряными благовониями. Все молчали. Стоппард аккуратно рассчитался с китайцем и, только захлопнув дверцу машины, устало пробормотал:

 - Слишком все гладко...

- Ну, Волосатого, Лири и Барта еще нет, -  сказал Уэбстер.

-  Зато господин Кроун уже здесь, -  заметил Бенни. Наследник Тауншенда маялся у входа в заведение.

-  Здравствуйте, -  сказал он. - Только что слышал сводку новостей. Все нормально? Русский показал ему мешок.

-  Отлично.

Они прошли в зал, где русский выложил контейнер на столик.

-  Да, это он. - Кроун поспешно открыл ящик и заглянул внутрь. - Все цело.

-  Что там с покупателем?

-  С покупателем все в порядке... Мне можно это забрать?

-  Нет, -  одновременно сказали Уэбстер и Стоппард.

-  Хорошо-хорошо, я так думал. - Кроун виновато улыбнулся. - Раскодировать можно и потом, если угодно... Давайте договоримся так: встреча с покупателем состоится... э-э...

-  Здесь, -  предложил Уэбстер.

-  Нет, не здесь. Мы и так тут уже два раза встречались.

-  Логично, -  кивнул Стоппард.

-  Скажем, в баре "Оксиген". Знаете такой?

-  Одно из заведений этого толстобрюхого Урода? Знаем, конечно.

- Давайте там. Я свяжусь с вами, мистер Стоппард, а вы оповестите своих людей. Туда принесете товар.

Как выяснилось спустя несколько часов, Лири и Волосатому уйти не удалось. Их зажали в одном из заброшенных кварталов и пытались взять живыми, но не получилось.

Барт мотался по городу, отсекая хвосты, и появился лишь заполночь, потрепанный и голодный. Он разыскал их в японском ресторанчике "Хоккайдо", где и поведал о горькой судьбе Волосатого и Лири.

-  Выпьем, -  констатировал русский. Они выпили, и Уэбстер заметил:

 - А мы все же круглые дураки.

-  Почему же? - поинтересовался русский.

-  Представьте, сколько там было разного добра, в машине. А мы схватили только один небольшой контейнер...

-  Брось, -  поморщился Стоппард. - Бумаги и документы - это плохой товар. Надо знать, кому продать...

-  И тем не менее. Тем не менее...

Разговаривать ни о чем не хотелось, и Бенни поймал себя на мысли, что очень хочет спать. Судя по всему, о том же думал и Стоппард, который с хрустом потянулся и предложил:

 - А не свалить ли нам по домам? Завтра с утра и поговорим. Может, этот хлыщ позвонит... Если думаете, что я удеру с этим черювым чемоданом, -  ошибаетесь.

-  Иди ты, -  хмыкнул Уэбстер.

-  Спать так спать, -  согласился русский.

То, о чем не знали ни Хесус, ни Бенни Маккарти, но мог бы рассказать Кроун (если бы захотел).

- Бар "Оксиген", время я им назначу, -  сказал Кроун, нюхая кофе.

-  Это настоящий кофе, -  заметил мужчина за столом, приземистый, с нездоровым цветом лица и глазами навыкате.

-  Я понял... - Кроун осторожно сделал глоток. - Божественно.

-  Пить кофе следует исключительно из фарфоровой чашки, -  нравоучительно сказал пучеглазый, переплетая пальцы. - Другие не годятся, ибо меняют вкус, а главное, звук при помешивании будет неправильный. У вас в руках, кстати, настоящий китайский фарфор... Помешивать нужно особенным образом: сначала делаете круговое движение, чтобы напиток закрутился в небольшой водоворот с лункой в центре. Затем двигаете ложечкой через центр чашки, при этом создается множество мелких вихрей, которые способствуют хорошему размешиванию сахара и сливок. И вынуть ложечку нужно правильно: слегка постучать ею о край чашки, буквально два или три раза, чтобы стряхнуть большие капли.

- Но у меня нет ложечки, -  скромно заметил Кроун.

-  Я говорю не применительно к моменту. Тем более мы нарушили еще один канон: хороший кофе не пьется в одиночку.

-  А что же вы не пьете?

-  Сердце. А все эти модные фальшивки я не признаю... Кофе должен быть крепким. Не бывает хорошего растворимого кофе, так же как и хорошего кофе без кофеина... Я вижу, вы допили? Сделайте глубокий вдох и насладитесь теплом и ароматом вашего дыхания.

Кроун так и поступил. Ничего особенного он не почувствовал, но сделал вид, что ему очень понравилось.

-  Вы не обманете меня, мистер Кроун? - без перехода спросил пучеглазый.

-  Зачем мне вас обманывать, мистер Саат? Речь идет о достаточно крупной сумме, и мне ни к чему какие-то неприятности...

-  Всякое бывает, мистер Кроун.

-  Я вам говорю: они принесут контейнер с собой в надежде на встречу с покупателем. Я назвал цифру в десять миллионов.

-  Десять? - Пучеглазый слабо заперхал, очевидно, смеялся. - Детство...

-  Они тоже говорили вначале о десяти миллиардах, но я запудрил им мозги.

-  Ну почему же, отчасти вы правы. Сами они не продали бы материалы и за десять долларов. А я, согласитесь, покупатель универсальный.

-  В таком случае зачем устраивать стрельбу? Отдадим им эти десять миллионов, пусть веселятся, -  предложил Кроун.

-  Нет. Они опасны - это единственные свидетели, которые могут вывести на вас и на меня.

-  А я?

-  Вы мне нужны как консультант, а не как покойник, -  улыбнулся Саат. - Вас я обещаю не трогать.

-  Премного благодарен. Итак, я привожу их с грузом в "Оксиген", где уже ждут ваши люди.

- Да.

-  Отлично. Надеюсь, что меня не ухлопают в перестрелке.

-  Постарайтесь спрятаться. Я думаю, все произойдет быстро и бесшумно, но, если кто-то вырвется, подключим полицию. В этом нет ничего особенного, все равно патруль их просто перестреляет, они сейчас не любят возиться с судами и прочими пережитками прошлого...

Холодное пиво вылилось прямо Хесусу на штаны. Он повернулся к Пузану, чтобы возмутиться - на хрена выбивать у человека из рук пиво, но Пузан уже схватил его за плечо и поволок прочь из бара.

Бенни выбежал вслед за ними, таща старуху и одновременно прикрываясь ею от чего-то сзади. Старуха верещала, парик ее сбился, открыв плешивую голову с пучками бесцветных волос, но она старалась держать темп, потому что Бенни упер ей в бок маленький автомат.

-  В машину! В машину! - крикнул он.

Они загрузились в "Кайман", причем старуха оказалась на заднем сиденье, и Бенни сунул Хесусу автомат, бросив:

 - Воткни ствол ей в пузо, и пусть сидит тихо!

Старуха и без того сидела тихо, но Хесус выполнил приказание.

"Кайман" развернулся, с грохотом врезавшись багажником в чью-то новенькую микролитражку, и тут же сзади загремели выстрелы.

-  Быстрее! - завопил Бенни.

Они мчались по осевой линии, рядом тихонько скулила старуха, а Бенни ругался вполголоса.

-  Что там за дерьмо? - спросил Пузан, казавшийся самым спокойным из четверки.

-  Засада, -  сплюнув себе под ноги, сказал Бенни. - У тебя с собой есть оружие?

-  Да, а как же, -  гордо выпятил живот Пузан. - Смотри в бардачке.

Хлопнув разболтанной крышкой, Бенни извлек оттуда два пистолета и короткоствольный автомат,

- За нами хвост, -  сообщил Пузан.

-  Неудивительно. Черт, этот урод нас кому-то сдал!

-  А что там за история? Чего ты вообще поперся в этот бар?

-  Не твое дело, -  огрызнулся Бенни.

-  Очень даже мое, потому что мне хотят отстрелить задницу за компанию с тобой. Колись.

-  Ограбление банковского фургона, -  нехотя сказал Бенни,

 - Ого! - сказала старуха. - Так это были вы?

-  Тебе-то что, старая жаба?

-  Я не старая и не жаба, -  с достоинством сказала старуха, поправляя парик.

-  В зеркало посмотри.

-  Советую меня отпустить. Отягчающее обстоятельство.

-  Иди в задницу! Парень, заткни ей рот!

-  Замолчите, пожалуйста, мэм, -  сказал Хесус. Старуха злобно посмотрела на него, но утихла,

 - А ведь мы попали, -  заметил Пузан, когда они свернули с оживленной ветки на менее забитую транспортом улочку. - Тут впереди все собирается в развязку номер тридцать, там они нас и перехватят.

-  Кто?

-  Да полиция. Я разве не сказал, что за нами едут полицейские?

 - Ничего не понимаю... - пробормотал Бенни. - Этот урод сдал нас полиции? Какая ему корысть?

-  Полиция надерет вам задницу, -  сварливо пообещала старуха.

-  Заткнись, жаба! Так, Пузан, бросаем тачку и рвем пешком.

-  Как скажешь. - Пузан пожал плечами и резко остановил машину.

Он бежали через какие-то заброшенные дворы, через пустыри и свалки, через подвалы, где капало с потолка. Старуха плелась следом, стеная и охая, но темп выдерживала.

-  Когда вас пристрелят, я помочусь на ваши трупы, -  пообещала она во время очередной передышки.

Бенни ничего не ответил. Он, тяжело дыша, привалился к стене, и тут почти рядом взвыла полицейская сирена.

-  Брось старуху, -  посоветовал Пузан. - Лишний груз.

-  Почему же? Мы еще поторгуемся.

Перед ними распахнулись двери большого старого дома, предназначенного под снос. Они вскарабкались по замусоренной лестнице на четвертый этаж. Бенни сунулся в комнату:

 - Так, давайте сюда. Жаба, сядь в угол и сиди там, иначе тебя пристрелят твои дорогие и любимые полицейские. Ну-ка... - Он подошел к окну и осторожно посмотрел наружу. - Так и есть, вот они. Суки!

- Может, мы сдадимся? - упавшим голосом спросил Хесус.

-  Ты что, козявка, хочешь жить вечно? -  закричал Бенни, схватил ветхий стул и швырнул его в окно. Загремели, вылетая из рамы, уцелевшие осколки стекла. Пузан, наблюдавший за лестницей, покачал головой. - Так вот, ты не будешь жить вечно! Потому что никто вечно не живет... Я читал в газете про какую-то тварь размером с блоху, так вот она может жить практически вечно, даже если ее заморозить в космосе и разморозить через хрен знает сколько лет... Но мы-то не такие твари, а, парень?! И не стоит верить в правосудие - такой глупой вещи просто не может существовать в этом чертовом мире!

Хесус поспешно поднял автомат и щелкнул предохранителем - он имел дело с оружием и знал, как с ним обращаться. Нет, стрелять ни в кого не приходилось, а вот повертеть, разобрать...

-  Так он у тебя был на предохранителе? -  возмутилась старуха. - Вот я не знала в машине, я бы оторвала тебе яйца.

-  Заткнись, жаба, -  неожиданно для себя сказал Хесус.

-  Жить вечно неинтересно! - прогудел Пузан Рози, продолжая наблюдать за лестничным пролетом. - Неинтересно даже дожить до старости, если у тебя нет денег, чтобы купить новое тело...

- Это точно, -  с удовольствием отозвался Бенни. - Вот, скажем, наш Тамански... Парень при деньгах, сразу видно. Тараканы в голове, но при деньгах. На новое тело ему хватило, уж это точно. И, кажется, не на одно.

-  Не знаю такого, -  как из бочки ответил Пузан и продолжил начатую мысль: - Это дно! Стариков тут нужно уничтожать, приятель. Это дело милосердия. Тут от них воняет.

-  От тебя тоже воняет, -  улыбнулся Бенни. Лицо его, обычно иссиня-черное, было пепельно-серым от осевшей пыли.

-  От меня воняет, как от настоящего мужика. А от стариков воняет смертью, вон оно что... Вот послушай.

И Пузан Рози начал читать своим колоколоподобным голосом. Хесус замер у стены, сжав рукоять автомата и мелко дрожа - то ли от страха, то ли от возбуждения.

Черны от папиллом, корявые, с кругами

Зелеными у глаз, с фалангами в узлах,

С затылками, где злость топорщится буграми

И расцветает, как проказа на стенах,

Они в припадочном соитии привили

К скелетам стульев свой немыслимый каркас;

С брусками дерева сплетаются в бессилье

Их ноги по утрам, и днем, и в поздний час.

Стихотворение прервала автоматная очередь, на лестнице что-то посыпалось, а Пузан, осклабясь, сверкнув своими зелеными зубами, продолжал:

 Да, эти старики с сиденьями своими

        Едины и в жару, и в дни, когда их взгляд

        На окна устремлен, где увядает иней, -

        И дрожью жаб они мучительно дрожат.    

Но милостивы к ним сиденья, чья солома,

К телам костлявым их приучена давно;

Дух солнца прошлых лет вновь светится знакомо

В колосьях, что сплелись, отдав свое зерно.

И вот Сидящие, к зубам поджав колени...

-  А, сволочь! - заорал Бенни. Быстро перегнувшись через подоконник, он несколько раз коротко выстрелил вниз.

-  Что там? - спросил Пузан, не отрывая взгляда от лестницы.

-  Кажется, это был полицейский. А может, и нет.

-  Может, старуха собирала объедки?

-  Старухи не носят шлемы.

-  Много вы знаете, -  прошипела из своего угла старая ведьма, но ее никто не слушал.

-  Тогда полицейский.

-  Ну мало ли кто еще носит шлемы... Я тебя, кажется, перебил...

-  Да, но я тебя извиняю.

И вот Сидящие, к зубам поджав колени

И барабаня по сидениям слегка,

Внимают грустным баркаролам, и в томленье

Качается, как на волнах, у них башка.

Не заставляйте их вставать! Крушенье это!

        Подобно битому коту, они шипят,

        Топорщатся штаны - о ярость без ответа! -   

        Наружу вылезя, ключицы заскрипят.

 - Лихо, -  сказал Бенни. - Наружу вылезя, ключицы заскрипят. Я сразу вспомнил матч, когда мы разделали "Гиббонов". Мы с Кириллом - помнишь Кирилла, такой мордастый? - взяли в оборот их защитника... Тоже ключицы заскрипели, вылезая наружу.

Хесус тоже сразу вспомнил тот матч. "Корсары" тогда победили "Гиббонов" со счетом 73:69, с каждой стороны выбыло по семь игроков, а тот же Бенни доигрывал со сломанной рукой. Тяжелый баскетбол - жесткая игра, и уж никак Хесус не мог тогда подумать, прыгая на трибуне с пачкой чипсов, что будет вот так, плечом к плечу, отстреливаться вместе с Бенни от наседающей полиции... Хотя куда там отстреливаться...

И вы услышите шагов их мерзкий шорох,

Удары лысин о дверные косяки,

И пуговицы их - зрачки, что в коридорах

Вопьются вам в глаза, спасаясь от тоски.

Когда ж назад они вернутся, взгляд их черный

Яд источать начнет, как взгляд побитых сук,

И пот вас прошибет, когда начнет упорно

Воронка страшная засасывать вас вдруг.

"Интересно, а буду ли я стрелять, когда они появятся? А ведь они непременно поя вятся. А если меня убьют? О боже, если они меня убьют? Зачем, зачем я не пошел с Флипом, зачем я здесь, зачем мне этот автомат?" - Хесус посмотрел на тяжелую железяку и по чувствовал, как по щекам его стекают теплые капли.

Бенни, оскалясь, смотрел в окно, а Пузан декламировал, покачивая стволом:

Упрятав кулаки под грязные манжеты,

Они припомнят тех, кто их заставил встать;

Под подбородком их до вечера с рассвета

Миндалин гроздья будут двигаться опять.

Когда же голову на локоть сон склоняет,

Тогда зачавшие сиденья снятся им

И стулья-малыши, чья прелесть обрамляет

Конторы важные присутствием своим.

Прочитав этот довольно длинный кусок, Пузан прислушался. Бенни взволнованно смотрел на него.

-  Тихо? - спросил он.

-  То-то и оно, что тихо. А не должно быть.

-  Может, плюнули на нас?

-  Ты хоть понял, что сказал?

-  Шучу.

-  Я думаю, они этажом выше или на крыше. Этот дом не сквозной... До следующего уровня не доходит. Точно на крыше, падлы, -  сказал Пузан.

И тут же, в подтверждение его слов, в окна, словно диковинные летучие мыши, влетели черные фигуры, смяв Бенни. По тросам тут же заскользили новые, заполняя комнату, и Хесус, отбрасывая автомат в сторону, словно гадкое скользкое животное, рухнул у стены, сжавшись в комок. Он видел, как Пузан отшатнулся на лестничную площадку, стреляя от живота короткими очередями, и даже сквозь треск очередей слышал, как он орет:

Цветы чернильные укачивают спящих,

Пыльцу выплевывая в виде запятых

На этих стариков, как на горшке

И колос высохший щекочет член у них

Разрывная пуля из штурмовой винтовки попала Пузану прямо в живот.

Нулевой уровень Европейского Купола.   Трущобы. Вечер.

 - И все? - спросил Керк.

-  Все, -  развел руками разносчик пиццы.

-  А чьи это были стихи? - спросил Логус.

-  Не знаю... Наверное, Пузана.

-  Ас тобой что случилось?

-  Ничего особенного. Старуха показала, что я собирался сдаться, и мне дали год условно.

-  А как же работа у этого... Упаковки?

-  Какая там работа... - уныло махнул рукой разносчик.

-  А зачем ты нам все это рассказал?

-  Сами попросили...

Логус хотел что-то сказать, но Макс его перебил:

 - То, что ты рассказал, произошло приблизительно года три назад?

-  Да, -  ответил Хесус. - Приблизительно так, а что?

-  А тот, о ком ты упомянул... Тамански. С ним что сталось? Не слышал?

-  Ну, точно я не знаю, мне обо всем остальном стало известно только позже... Когда на суде и потом ребята рассказывали. - Хесус скучно пожал плечами. - Он вроде как в баре оказался, когда всех накрыли. Он же русский, бешеный. Грохнули, наверное... Оттуда только трупы выносили. Много.

Последнее слово он сказал с оттенком не то бравады, не то гордости.

-  А на шута вам старуха та сдалась? - спросила Циркуль.

-  Которая старуха?   

 - Ну та, что потом тебя от суда отмазала...

-  А... - Хесус развел руками. - Это Бенни от пуль ею закрывался. Ну и заложник как бы... С мертвого какой спрос?

-  Верно, никакого.

-  А что тебя в этом русском заинтересовало? - спросила Циркуль.

-  Тамански, он как бы... - Макс задумался, подбирая слова. - Вроде Вечного Жида. Его видели почти во всех горячих точках. Семь раз его убивали. Трижды после этого кремировали. Есть масса тому свидетелей, И всякий раз он появлялся где-то снова, и всякий раз это был все тот же Тамански. Его имя всплыло в связи с историей об АН.

-  Что такое АН? - спросила Циркуль. Ей, похоже, понравились россказни Хесуса.

-  АН - это такая мистическая история, -  встрял в разговор Керк. - Я слышал о ней, что-то далекое. Связанное с какими-то нейроразъемами полумифического свойства.

-  Да, история действительно давняя и запутанная, -  сказал Макс. - Самое забавное, что она происходила как раз в то же время, что и рассказанная мной. Только чуть-чуть другое место...

-  И что, вы хотите сказать, что Тамански жив? После стольких лет? - Логус задал вопрос флегматичным тоном, глядя на крупные капли, собирающиеся под потолком.

-  А почему нет? - Макс посмотрел на монаха. - Например, ему достаточно регулярно пересаживать свое сознание в новое тело.

-  Ну, знаешь... - Логус презрительно фыркнул. - Это не так просто, как ты говоришь. Я не говорю уж о тех немыслимых капиталовложениях, которые он должен производить каждые двадцать - тридцать лет. Это не может пройти незамеченным. К тому же существует специальный закон, ограничивающий пересадку сознаний. Закон "Кармы", слыхал?

-  Слыхал, -  подтвердил Макс. - Но любой закон, как ты сам знаешь, можно обойти, дело нехитрое. К тому же если хотя бы часть того, что рассказывают об АН, правда, то у такого человека могут быть неограниченные материальные резервы.

-  Бред, не может такого быть. Всему есть предел... И человеческому разуму тоже. Невозможно жить так долго и не сойти с ума.

- А почему, собственно? - спросил Керк.

-  Потому, что человек, живущий так долго, должен всю свою жизнь переживать нервные встряски, шок, связанные с социальными и технологическими изменениями, происходящими в обществе, -  выпалил Логус на одном дыхании. - К тому же тела, в которые пересаживается разум, должны быть очень, крайне близкими по своему строению... Практически идентичными!

-  Клоны, -  сказал Макс.

-  Четырнадцатая поправка к закону о клонировании окончательно и бесповоротно запрещает клонировать людей в пределах нижнего орбитального уровня. - Логус был неумолим. - После мексиканского кризиса за клонирование без лицензии - смертная казнь. Любой, кто проходит по этой статье, -  смертник. Будь он соучастник эксперимента, будь он даже нечаянный свидетель или жертва.

-  Разве смертную казнь не отменили? - спросил Хесус.

-  Отменили, -  кинул в его сторону Макс. - Ограниченно. Если тебя осудили по статье, записанной в обычном Уголовном Кодексе. Но есть еще Особый Уголовный Кодекс. Там почти все статьи расстрельные. Так что не может этого быть, негритенок чего-то напутал. Закон есть закон.

-  Да что ты все к законам цепляешься? Ты где живешь?! Тамански, будь он жив, был бы как раз тем человеком, который сумел бы тебе рассказать, что такое закон и с чем его едят. И как меняют закон... Насколько это хорошо, можно спорить, но так есть. И чтобы убедиться в этом, тебе даже не стоит выходить из этой комнаты.

Логус помолчал, явно о чем-то размышляя, а потом сказал:

 - В истории с АН что-то было связано с ИскИнами?

-  Да, насколько я помню...

-  У меня есть по этому поводу история, -  начал было Логус, но Макс его перебил:

 - Позже! К нам опять гости. Все посмотрели на монитор.

К зданию пробирались две группы, человек по десять в каждой. В промокших, грязных балахонах они пересекали бурную реку, в которую превратилась улица. По воде неслись какие-то обломки, коробки и мелкий мусор - все то, что составляло как бы "почву" трущоб.

Это на поверхности "реки". Поток воды был опасен тем, что в своей глубине он тащил более тяжелые предметы. Камни, сорванные промышленные конструкции, трупы. Кое-где встречались остовы автомобилей. С выбитыми стеклами и искореженными корпусами. А такой поток был страшен тем, что мог сбить человека с ног, задавить, а потом унести с собой.

-  Это похоже на Большое Наводнение семьдесят девятого года, -  сказал Логус, выглядывая в окно. Возле подоконника уже натекла огромная лужа. - Тогда трущобы почти опустели...

-  Да, -  согласился Макс, внимательно следя за монитором. - После этого последовал стремительный передел территорий. Погибли многие, но тех, кто выжил, хватило для "Похода на Небо".

-  Вздорная и бездарно задуманная акция.

-  Может быть, может быть... Однако тогдашняя кампания закончилась только на среднем ярусе, как и следовало ожидать, из-за попыток разделить власть между новоиспеченными вождями.

-  Я так понимаю, что ты и в этом собираешься обвинить Церковь?

-  Нет. - Макс удивленно пожал плечами. - А разве я в чем-то уже успел обвинить Церковь?

Логус не ответил.

-  Пойдем навстречу... - Макс вытащил из сумки пистолет и вышел за дверь.

За ним последовали Логус и Керк, Циркуль продолжала ухаживать за кибером, изредка поглядывая на монитор. Хесус забился в груду мусора и пустых коробок из-под пиццы. Его фирменный колпак куда-то пропал, и теперь на фоне темной кучи разглядеть его было довольно трудно. Кажется, парень задремал.

Они спускались по лестнице, Под ногами похрустывали мелкие рачки, живность, возникающая неведомо откуда в любом сколь-либо сыром помещении в неимоверных количествах. Рачки приспособлялись ко всему: к радиационному фону, к химии, к высоким и низким температурам. Они питались гнилью, падалью, отходами, любой органикой. Они были способны за несколько часов уничтожить без следа мертвое тело. Потоп был для них фантастической феерией любви, войной со всем человечеством.

-  Эти твари останутся после нас... Останутся... Твари... Твари... Мерзкие, скользкие твари! - Логус брезгливо ставил ногу на самый край ступеньки. Под его сапогом хрустело и чавкало, он поскользнулся, и Керк едва успел его подхватить. Монах выпрямился и начал ожесточенно топтать копошащуюся под ногами живность.

-  Успокойся! - донесся голос Макса с нижнего пролета. - Всех не перетопчешь.

Логус что-то пробурчал и продолжал спускаться.

Керк посмотрел на следы, которые он оставил в живом ковре, устилающем камень. Раздавленные рачки пульсировали, стремясь тихонько отползти в сторону. Керк знал, что у раздавленных особей есть шанс выжить и даже отрастить новый панцирь, если сырость продержится еще несколько дней. Сапог человека уже перестал быть для них чем-то смертельным. Проблемой этих самых рачков занимались даже "наверху", о чем в виртуальности можно было найти массу материалов.

Наконец они подошли к нижней, полузатопленной площадке. Тут на удивление рачков было мало, они любили сырость, но не воду - За выбитой дверью, на фоне шума воды слышались крики и ругань. Кто-то шел, преодолевая сопротивление потока.

Макс подобрался к дверному проему. Выглянул... И отскочил назад.

За дверью раздался грохот, и часть косяка взорвалась пластиковыми щепками и каменным крошевом. Среди всеобщего шума, среди плеска воды, тихого шебуршания рачков, грохота капель выстрела никто не слышал.

Логус присел, из своего одеяния достал короткую трубку. Макс посмотрел на нее и досадливо крякнул. Керк держал в руках свой штырь, не зная, чего ждать. На душе было холодно и страшно. Отвратительное ощущение, что по спине бегают миллионы маленьких насекомых, всегда посещало его в такие моменты. Стрельба в трущобах - дело не такое уж редкое.

-  Вали наверх, -  бросил ему Макс. - Отслеживай окно и жди тех, кто прорвется.

Керк сделал два шага в обратном направлении, но затормозил:

 - А вы как?!

-  Вали, кому сказано! - прикрикнул Макс. - Справимся.

Керк побежал назад, в иллюзорную безопасность квартиры.

- Эй, мы не хотим неприятностей. -  закричал Макс в дверной проем. - Валите отсюда все, и мы никого не тронем.

-  Удивительно богатый словарный запас, -  пробормотал Логус. - Кроме слова "вали" есть еще слова, ты в курсе?

Макс ничего не ответил. Снаружи тоже молчали.

-  Слышали, вы?! - снова заорал Макс.

-  Нам нужен дом! - наконец отозвались снаружи. - Убирайтесь оттуда сами, и, может быть, останетесь живы! Дождь скоро кончится, а у нас раненые...

-  Ну да, конечно, -  под нос себе сказал Макс. А потом закричал в проем: - Если вы не уберетесь, у вас будут и убитые!

В ответ в проем выстрелили.

-  Слышь, монах, двигай ближе. У тебя излучатель Майберга?

-  Он самый, -  подтвердил Логус, поднимая вверх свою трубку.

-  Хреново! - Макс высунулся и снова спрятался. Снаружи опять начали стрелять.

-  Почему это? - спросил монах, пробираясь по воде поближе к Максу.

-  Потому что у нас только я с дальнобойным оружием, все остальные, похоже, рассчитывают на ближний бой... - Макс покосился на излучатель. - Детище новых технологий, незаконнорожденное. Мечта о всяких лазерах, бластерах... Вздор. Мне негритенок этот, как его, Хесус, понравился. Молодец.

Ходит парень с "вессоном"! И правильно делает.

-  Ну это как посмотреть... - начал было

Логус, но Макс его перебил:

 - Сейчас они полезут, и у тебя будет шанс доказать, что этой своей фитюлькой ты что-то можешь. Серьезную артиллерию прибережем в качестве сюрприза. Понял?

Логус кивнул.

Всего этого Керк не слышал. Вернувшись в комнату, он прильнул к экранам монитора.

-  Что там? - спросила Циркуль. Керк пожал плечами:

 - Стреляют... Меня Макс назад отослал... - Керк боялся. Будь он один, уже, наверное, ушел бы, плюнул и на комнату, и на вещи, жизнь дороже.

На экранах личности в грязной одежде медлили. Они спрятались за остовом Хесусова грузовичка, который лежал на боку. Вода не смогла унести его слишком далеко, он застрял посреди улицы импровизированной плотиной. Струи воды не позволяли рассмотреть что-либо еще, кроме серых, промокших фигур. Их сносило усилившимся течением. Еще немного, и форсировать улицу будет невозможно.

-  Кажется, они сами боятся... - начал было Керк, но вдруг ситуация резко изменилась.

Фигуры открыли огонь по двери, прикрывая ринувшуюся туда группу, другой отряд направился в другую сторону...

Второй нападавший завалил Логуса в воду. Он был мертв, но на него напирали сзади, и он упал на монаха, сбив его при этом с ног. Логус попытался сделать шаг назад, но споткнулся о тело первого, того, которому он разворотил грудь излучателем. Второй не избежал такой же участи. Барахтаясь в мутной, желто-черной воде, Логус услышал, как прогремели выстрелы Макса. Кто-то закричал, и на монаха навалилось еще одно тело. Он понял, что сейчас захлебнется, вода заливалась в нос и глотку, разъедала глаза. По шее неприятно прошелестели колкими иголочками лапки зазевавшегося рачка. Монаха едва не вывернуло наизнанку. Он лихорадочно забился, забарахтался и вынырнул.

И увидел оскаленную морду убитого. Именно морду, потому что лицом это назвать было трудно. Удлиненные зубы заточены под треугольник. Было видно, что челюсти тоже не избежали трансформации, потому что зубы смыкались на манер шестеренок. Без зазоров. Как у пираньи. Логус знал, что это позволяет выхватывать из тела человека целые куски мяса. Сколько захватит рот охотника...

У стены стоял Макс, и последний из ворвавшихся разевал в агонии оскаленную пасть у его ног. Вода вокруг была красной.

- Теперь они будут осторожны, -  сказал Макс. - И теперь они отсюда не уйдут.

-  Почему? - спросил Логус, отплевываясь.

-  Потому... Пошли наверх...

-  А тут что же? Оставить?

-  Оставь, они не полезут сейчас. Тем более что мы не удержим проход. Нужно заблокировать дверь... Помоги-ка...

И он указал на какие-то трубы, сваленные в углу.

Их встретил Керк.

-  Они наверху, -  выпалил он. - Я на мониторе видел, они проникли в помещение наверху... Вскарабкались, как пауки!

-  Что там?

-  Да ничего там нет, завалено всякими отходами, мусор... Ну, я даже не знаю... Не лазил туда. Фонит там сильно. Радиация. В этом районе жилая зона только на уровне второго этажа, все, что выше, находится под запретом, да по доброй воле туда никто и не полезет.

-  Понятно. - Макс осмотрелся вокруг. - Ничего у тебя нет... такого?

-  Какого?

-  Тяжелого, громоздкого...

-  Ничего.

-  Паршиво. - Макс направился к своему чемоданчику. - Плевать, заваливайте дверь всем, что есть.

- Так ведь... - начал было Керк.

-  Всем, что есть!!! - Макс низко наклонился над чемоданчиком, что-то там перекладывал, чем-то звякал.

Керк с Логусом начали лихорадочно собирать в кучу вещи, тяжелые приборы. К двери полетел стол, вырванные стеновые фальшпанели, полки, которые были едва ли не единственным украшением комнаты. Логус задумчиво смотрел на установку для входа в виртуальность.

-  Даже и не думай, -  сказал Керк. - Только через мой труп.

-  Да, лучше оставь, -  вмешался Макс. - Это нам может понадобиться.

Логус пожал плечами и продолжил отдирать от стен куски фальшпанелей. Перед дверным проемом уже выросла немаленькая баррикада.

-  Ты серьезно считаешь, что их можно остановить чем-то подобным? - спросил Керк.

-  Нет, -  буркнул Макс. Он вытащил откуда-то пистолет и кинул его Керку: "Лови!"

 - На кой черт он мне сдался? - Керк держал на руке тяжелый вороненый "ствол" с удлиненной рукоятью. - Я даже не знаю, куда его направлять...

-  Знаешь, знаешь... - быстро ответил Макс. - От тебя не требуется снайперской точности. Твоя задача - создать максимальную плотность огня в нужный момент. Справишься?

Керк пожал плечами.

-  Наверное, справлюсь... - Он крутил в руках оружие, чувствуя его приятную тяжесть, надежную прохладу корпуса, тугую спусковую скобу...

Керк поднял голову и увидел кривую усмешку Макса.

-  Там, слева, есть такой переключатель. - Макс показал пальцем. - Держи его в верхнем положении, но не дави на курок до срока. Понял?!

Керк кивнул. Почувствовал, как краснеет, словно его застукали за чем-то неприличным...

-  А что, дело настолько серьезно? - спросила из своего угла Циркуль.

Керк обратил внимание, что оставленный на ее попечение кибер начал подавать признаки жизни. По крайней мере, открыл пока еще мутные глаза.

-  Даже очень серьезно, -  ответил Логус. - И мне хотелось бы знать, почему это так.

-  Что ты имеешь в виду? - Голос Макса был совершенно спокоен.

-  Почему ты там, внизу, сказал, что они не уйдут? Зачем мы делаем баррикады? Ты уверен, что они пойдут на приступ?

Макс пожал плечами.

-  Может быть, пойдут... Мне кажется, будет проще от них отбиться, закрыв дверь. А то, что они не уйдут, ясно и ежу. Они понесли потери... И потом, это одно из немногих пригодных зданий...

-  Ты вот ему расскажи! - прервал его Логус, указывая на Керка, который сидел возле своих терминалов и блаженно улыбался. Пистолет лежал у него на коленях. - Он, может быть, поверит, а мне байки рассказывать не надо. Эти сволочи пришли за тобой, им нужен ты, а не все мы.

-  И что ты предлагаешь? - спросил Макс.

Логус покачал головой:

 - Даже не надейся, что я дам тебе повод убить меня. Я просто хочу знать правду. Они пришли за тобой?

Макс отошел к окну, словно собираясь что-то рассмотреть за полосами дождя.

-  Да, они пришли за мной. И они не уйдут.

-  Почему?

-  Потому что они Гончие. Они не могут отступить. Органически не способны. - Макс смотрел на экран терминала. Всем было неуютно.

Гончие. Полумифическая организация охотников за головами. Настоящих доказательств их существования не было, только слухи.

Гончие никогда не останавливались. В своей погоне за жертвой они походили на стаю пираний, уничтожали все на своем пути. Дома, колонии, улицы... Все, кто мог помогать жертве или укрывать ее, уничтожались Гончими. "Не умением, так численностью!" - было девизом Гончих.

Конечно, охотников за головами в придонном мире было немало, часть объединялась в организации, другие действовали сами по себе. О них ходили легенды, часто лживые, иногда правдивые, но история о Гончих выделялась как особенно страшная. Гончие буквально купались в крови...

Особенностью Гончих являлось то, что они никогда не бросали свою жертву, не отступали, не переигрывали. Их невозможно было подкупить - только убить. При вступлении в клан Гончих, при инициации, в мозг каждого внедрялся особый чип, в который, при необходимости, закладывалась специфическая информация о жертве. Сведения о химическом составе крови, аминокислотах, ферментах. Что позволяло ему затем находить одного-единственного человека среди огромной толпы, в любой обстановке, в любых условиях. Но не это было самым жутким. Гончие поедали того, на кого охотились.

Хитроумный прибор в голове работал четко. Наркоман в момент приближающейся ломки способен на все, чтобы достать очередную порцию излюбленной "дряни". Гончие обладали такой же зависимостью по отношению к своим жертвам. Они физически не могли отступить. Никакая опасность не могла заставить Гончих повернуть назад, когда они чувствовали близость желаемого.

Обычно было достаточно одного-двух охотников, чтобы сделать жизнь жертвы невыносимой. Но выпустить на человека стаю.....

Логус отступил к стене. Сел. Зажмурился.

Монаху было страшно.

Остальные молчали.

-  Ну? - спросил Макс. - Легче стало?

-  Получается, ты нас приговорил... - сказал Логус.

-  Когда я пришел, кроме Керка тут никого не было. Всех остальных я сюда не звал, как ты сам понимаешь. Я рассчитывал, что их остановит потоп... Но ошибся.

-  Чего они ждут?.. - подала голос Циркуль.

Никто не ответил.

-  Чего они ждут?! - повторила девушка, в ее голосе явственно слышалась подступающая истерика.

Логус искоса взглянул на Макса. Тот непонятно ответил:

 - Ждут. И еще будут ждать. Погода в данном случае за нас... И никто не хочет первым умирать, они же люди... Хоть и Гончие.

-  Что же ты такого натворил, что за тобой... - Логус не договорил.

-  Это не ваше дело! - прервал его Макс.

-  Замечательно, мы все подохнем и даже не будем знать, за что мы померли! - Монах нервно подошел к баррикаде. Прислушался. - Кажется, кто-то поднимается...

-  Нет там никого... - Макс кинул взгляд на монитор. - И не будет... Еще час примерно.

-  Откуда ты знаешь? - спросил Керк.

-  Я не впервые с ними сталкиваюсь...

При этих словах Макса Логус кинул в сторону Керка многозначительный взгляд, мол, я тебе предлагал его сдать? Еще не поздно...

Керк посмотрел на Макса и вдруг увидел, что тот словно бы постарел. Как-то согнулся, ссутулился и сразу показался старше... Смертельная усталость таилась в складках кожи, в выражении глаз... Был момент, когда Керк действительно был готов выдать его Гончим, хотя и понимал, что это ни к чему не приведет, но мысль мелькнула... А потом Макс обернулся... Усталость исчезла. Этот человек снова наполнил все помещение токами своей энергетики. Что-то похожее Керк испытал, когда взял в руки оружие.

-  Окно запечатай... - нарушил затянувшееся молчание кибер.

Он уже не лежал, а полусидел, опираясь на руки Циркуль.

-  Очухался... - неприязненно сказал Логус, кибер его как будто не слышал. Монах обратился к своей подруге: - Может быть, теперь ты прекратишь играть в медсестру?

Циркуль беззвучно засмеялась. Ее волосы высохли и теперь топорщились в разные стороны.

- Сволочь ты, -  наконец сказала она. - Всегда таким был.

-  Ну, это тебе не мешало... - ответил Логус.

-  Точно, -  согласилась Циркуль. - Только со временем надоело.

-  Вот как...

Макс что-то раскладывал на мокром подоконнике.

-  Что ты делаешь? - спросил Керк.

-  Расходую свой НЗ... Подержи... - Макс протянул что-то блестящее.

Через минуту конструкция из нескольких нитей, пересекающих оконный проем крест-накрест, и небольшого прибора, чем-то напоминающего громкоговоритель, была готова.

-  Что это? - спросил кибер.

-  То, что ты просил, -  ответил Макс. - Немного старомодно, но надежно. Особенно в такую погоду...

Кибер глубокомысленно поднял брови и промолчал.

Макс оглядел всех и вдруг предложил:

 - У нас есть час двадцать минут... Я предлагаю не тратить время в раздумьях о предстоящем нападении, а провести с пользой и удовольствием. Где там визуализатор? - Он взялся за обруч. - Чья очередь рассказывать?

-  Ты что, совсем с катушек сорвался? - Логус удивленно смотрел на Макса. - Какие рассказы, мы подохнем через восемьдесят минут! И все твои таланты нас не спасут... Какие там, к черту, рассказы?!

-  Развлекательные, -  ответил Макс и засмеялся. - Если ты уверен, что нас ничто не спасет, даже мои таланты, то какого черта тратить зря нервы? Ты же не боишься умереть, скажем, от рака или от старости?

-  До этого еще далеко! А теперь, по твоей милости, нам всем придется несвоевременно подохнуть. Я к этому не готов.

-  Знаешь, -  Макс ухмыльнулся, -  своевременность смерти - вещь всегда спорная...

-  Все равно это бред. Пир во время чумы.

-  А мне эта мысль нравится... - подал голос кибер. - Совершенно чокнутая мыслишка, просто больная! Но мне нравится... Я, пожалуй, расскажу... Я, один черт, не смогу полностью отключиться и, если начнется веселье, не прозеваю.

-  Отлично! - воскликнул Макс и кинул ему обруч. - Что это будет?

-  Да вы все идиоты?! - заорал Логус. Он уселся возле баррикады, внимательно глядя на лестницу. - Я в этом участвовать отказываюсь...

-  И на здоровье, -  мигом среагировал кибер. - А я расскажу, собственно, то, с чего следует начинать разговор об Алексе. Кто-то сказал, что его считают живым, и это имеет под собой основания, правда мистического плана...

Комната погрузилась в туман.

Перед тем как восприятие реальности переключилось, Керк увидел, как Макс кинул обруч Логусу. Тот недовольно покачал головой, но обруч принял.

"Псевдобожественная трагедия, или

Маленькая пьеса со странным финалом"

Все покажется легко.

За спиной мелькнет крыло.

Группа "Пикник"

Мистер Тамбурин обнаружился, как всегда, за голографической рекламой колы, что на углу двух проспектов. Там темно, призрачного света голограммы достаточно, чтобы проконтролировать честность сделки. Впрочем, на Тамбурина ему обижаться еще не приходилось. Он был всегда так же честен, как и грязен. Может быть, поэтому он и сидит постоянно в этом своем "голографическом офисе" и не высовывается наружу без особой нужды. Только за "пожрать" и за товаром.

-  Здоров будь, Алекс. Как двигаются руки? - Тамбурин, как обычно, дословно переводит приветствия с разных языков. На сей раз выпало что-то прибалтийское.

-  Вполне прилично. - Алекс осторожно обошел кучу мусора, пустых пластиковых стаканчиков и бутылок.

- За стандартом пришел? Или просто поболтать?

-  Болтать еще с тобой... За стандартом. - По стене пробежал таракан. - Ты тут скоро гнить начнешь.

-  Гнить? Я? Уже начал. Представляешь, на днях поцарапался о какой-то гвоздь. И до сих пор не заживает.

-  А где поцарапался?

-  А, где-то в Центральном. Шел к подруге...

-  Дубина... Я имею в виду, где поцарапано. Рана где?

-  А я откуда знаю, что ты имеешь в виду?! Здесь. - Тамбурин ткнул грязным пальцем себе под лопатку и повернулся к Алексу спиной.

-  Что ты ко мне своей задницей повернулся? Снимай хламиду.

Тамбурин хмыкнул, но робу снял. Под ней оказалась на удивление чистая и дорогая рубашка.

-  Задирай, тупица.

Под лопаткой виднелась нездорового вида царапина, покрытая по краям корочкой засохшего гноя. Смотрелось паршиво. Пахло еще хуже.

-  Что-нибудь делаешь? - спросил Алекс, когда он оделся.

-  Делаю. Анаболики.

-  Кретин. Тебе специалист нужен. Не хочешь по-нормальному, сходи к друидам.

- Угу. Очень надо потом вдруг обнаружить, что вторая почка у меня случайно заменена на автомат. Это тебе с друидами легко общаться, а меня они живо на запчасти разберут.

-  Ну и сгниешь по самые яйца. Почку ему жалко.

-  Пошел ты. - Тамбурин беззаботно хлопнул по стене ладонью и расплющил таракана в жидковатую лепеху. - Ползают тут всякие... А потом инспектора появляются.

-  Этот был обычный, -  сказал Алекс, глядя, как лепешка с торчащими в разные стороны лапками отваливается от стены.

-  А поди разбери, когда он обычный, а когда у него вместо усов детекторы висят.

-  Уже было?

-  Было. - Тамбурин заулыбался. - Только я ведь тоже не чайник. У меня каждый клиент в базе по ДНК висит. А база через деку на ДНК-детектор завязана.

-  Почему же ты его тут не держишь? - спросил Алекс и понял, что попал пальцем в небо. Тамбурин загукал и начал брызгаться слюной. Это означало смех.

-  Не держу... Хорошая шутка. Ладно. Я тебе общую схему сказал, а детали тебя не касаются. Короче, если сюда не мой клиент сунется, его будет ждать сюрприз.

-  Угу... - Идея с базой по ДНК Алексу нравилась все меньше и меньше. "Не люблю, когда на меня в посторонних источниках данные имеются, -  подумал он. - Ладно, давай к делу. Лимит твоего времени на болтовню исчерпан.

-  Ну к делу так к делу. Будет тебе дело. Рассчитываться чем будешь? Только зелень не предлагай. После того как япошки штатникам задницу надрали, портреты их президентов не котируются. - Тамбурин произнес эту фразу с явным удовлетворением. Кто-то у него погиб во время оккупации, кто, не знаю, но штатовцев Тамбурин ненавидит люто.

-  Я в курсе. Однако, как ты помнишь, Индия надрала задницу япошкам. Так что хочешь йены, хочешь рупии. А может, ты местные примешь?

-  Приму. Без энтузиазма, но приму. Кстати, индусы не добрались бы до Токио, если бы некая страна не продала им геотермальную ядерную бомбу. - Японцев Тамбурин просто обожает. Даже прожил в Японии три года. Связи налаживал.

-  Рубли ты сегодня принимаешь?

-  Я их всегда принимаю. Но без восторга.

-  Плевал я на твои восторги.

-  Как всегда. - Тамбурин достал словно бы из ниоткуда черный пакетик. - Будет что надо, забегай.

-  Забегу-забегу. Береги себя, Тамбурин.

-  И ты не кашляй, Алекс.

Покидая "заведение" Тамбурина, Алекс прошел сквозь часть голограммы. Он понял, где Тамбурин прячет ДНК-детектор. "Сообразительный. Но базой его надо будет заняться. Не нужен ему мой код. Совсем не нужен. Я потому к нему и хожу, что анонимность моя гарантирована".

На улице было туманно и прохладно. Едкий и пыльный туман забивался под веки, и Алекс надел "консервы". Подождал, пока струйки биологического раствора перестанут мешать зрению, и направился к ближайшему входу в подземку. Ночь надвигалась.

Сам с собой испуганно: Снова ночь. Темный туман. Призраки света. Люди Летучими голландцами проплывают мимо. Днем было не лучше. Но днем было светло. Сыро. Противно. Туман забивается в поры кожи. Что же они... Что же Я сделал? Или чего Я не сделал? Бежать. Бежать! Куда? Тогда стоять на месте! Зачем? Но ведь что-то же надо! Что? Раньше так не было, раньше так не было, Ты ведь помнишь?! Помню. И Ты ничего не сделаешь? Сделаю. Ну тогда делай! Делай! Беги, стой, плачь, кричи, молись. Хотя кому Ты можешь молиться? Себе...

Кишка поезда исчезла в туннеле, утягивая за собой различный мусор, накопленный неисчислимыми пассажирами подземки. Бумажные свертки, газеты, какие-то тряпки неслись по воздуху, подхваченные пыльным вихрем.

Алекс опоздал к поезду. Створки дверей грохнули прямо у него перед носом. "Наплевать, -  подумал он, -  подожду". Отойдя к ближайшей решетчатой колонне, Алекс огляделся. На перроне было пусто. Для ночных гуляк еще рано, для дневных работяг уже слишком поздно. Впрочем, для ночных работяг тоже. Садиться на скамью Алекс не стал, сиденье было основательно заблевано. До поезда оставалось еще около трех минут.

Пройдясь по перрону, Алекс полюбовался на искусно нарисованные на стене женские половые органы. Неизвестный график использовал голографическую краску, и изображение выглядело невозможно реальным. Краска была свежая. Со временем изображение потускнеет, а вскоре и совсем исчезнет - испарятся голографены.

Все как обычно. Город, после разрушения старой столицы взявший на себя сомнительный ее титул, жил свой жизнью, продвигаясь во времени от минуты к минуте, от года к году не меняясь.

Поезд, похоже, опаздывал. Автоматика сбоила. В системах подземки лазили начинающие хакеры и опробовали свои навыки, часто полученные под гипнозом. Какой-то такой парнишка три года назад стал причиной серьезной катастрофы: испытывая на прочность систему защиты подземки, чайник-хакер перестарался и вызвал к жизни такие процессы, остановить которые он был не в состоянии. В результате три поезда прибыли на одни и те же пути одновременно. Перрон был сметен начисто, жертв - не сосчитать, и правительство объявило это происшествие террористической акцией. Потом в городе патрули долго останавливали каждого встречного-поперечного. Спрашивали документы. Кого-то даже посадили. Объявили траур.

Парнишка, узнав о том, что он натворил, задушил леской своего учителя, застрелился сам, и мало кто знал, что этот маленький студентишка, ставший пеплом в городском крематории, и есть тот самый мифический террорист-одиночка, угробивший не одну сотню людей в метрополитене.

Впрочем, это происшествие нисколько не улучшило качества компьютерной защиты подземки. Подземка была государственная, а значит, ничья.

Поезда все не было. В неофициальном руководстве по пользованию метрополитеном говорилось, что, если поезд запаздывает более чем на четыре минуты, рекомендуется покинуть помещение станции и выйти на улицу. До критического срока было еще далеко, и Алекс снова прогулялся по перрону.

-  Прекрасный образчик современного искусства! - сказал некто за его спиной. - Вы так не считаете?

Чувствуя себя последним идиотом, Алекс обернулся.

У настенной картинки стоял среднего роста господин в клетчатом костюме неопределенного, но очень дорогого цвета. Галстук был завязан хитрым узлом и заколот алмазной булавкой. В таком костюме не в подземке по углам отираться, а на личном роллере ездить...

-  Это вы мне? - Робости, которую испытывает большая часть общества при общении с так называемыми "повелителями жизни", Алекс не чувствовал. Он слишком хорошо знал эту породу людей.

-  Вам-вам! Больше здесь никого нет и еще минуты две не будет точно. Посмотрите, как прорисовано! А? Какая сила жизни вложена в каждый мазок кисти! - Похоже, неизвестному действительно нравилась голограмма.

-  Кисти здесь не было, -  скучным голосом произнес Алекс. - Он баллончиком рисовал.

-  Баллончиком?! - Неизвестный был поражен. - Баллончиком?! Это же просто гениально! Это восхитительно! Это невероятно!

Сила его восхищения была так велика, что Алекс стал немного сомневаться в собственных чувствах по поводу настенной анатомической живописи голографической краской. Может быть, действительно... Да ну, бред! Женские половые органы в масштабе один к пяти - что особенного?

-  Да... Сила! Я повешу это у себя дома. Ад! Обязательно! Как натурально написано! Я проверял! - Незнакомец повернулся к Алексу с выражением откровения на лице. - Честное слово.

- Верю, -  сказал Алекс, разглядывая за спиной незнакомца полуголую девицу в нелепой юбке кислотно-зеленого цвета. Девица пускала в воздух дым, вдыхая его, Алекс не поверил глазам, из кальяна. Маленького, но натурального кальяна. "Сюр, -  припомнил Алекс полузабытое слово. - Полный!"

 - Да, да. Люблю старые вещи. Привык. - Незнакомец проследил за взглядом Алекса. - Вы, кажется, тоже?

-  Что?

-  Я говорю, старые вещи любите?

-  Старые вещи?

-  Да. Они надежнее. Механизм более прост, а значит, более совершенен. Очень надежно в использовании.

Почему-то на ум Алексу пришло, что у него дома в ящике стола лежит старый механический револьвер. Механика в нем действительно была простая и на редкость надежная. По крайней мере, отказов не случалось.

-  Возможно. - Незнакомец нравился Алексу все меньше и меньше.

-  Конечно, возможно! Судите сами. Вот сейчас два поезда в этой подземке, напичканные электроникой, всякими там логическими цепями и прочими сложностями, несутся по туннелям на магнитной подушке и несут в себе кучу насмерть перепуганного народа. Они проскочили уже две станции на полном ходу, а вы знаете, что происходит на станции, когда мимо проскакивает поезд на скорости пятьсот километров в час? О! Зрелище апокалиптическое. Воздушная волна впереди, плющащая о стены, и огромная засасывающая воронка позади. А внизу контакты... Да. - Незнакомец удовлетворенно засмеялся, черты его неуловимо изменились. - Эти два поезда не столкнутся лишь по нелепой случайности. По глупости оператора, который совсем обезумел от ужаса в комнате управления. Эти два поезда даже успешно затормозят где-то неподалеку и прибудут прямо сюда. Очень тихо и медленно. Правда, нагружены они будут полуспекшимися трупами, потому что термоизоляция самоотключилась. Автоматика... Сложная вещь! Ну, парочка временно живых, конечно, будет.

В туннеле послышался шум. Что-то двигалось там, задевая о стены изоляторами. Алекс начал продвигаться по направлению к выходу.

-  Да-да. Вам лучше идти, -  сказал незнакомец. Изо рта у него торчали крупные острые зубы. - У нас с моей милашкой кое-какие дела с некоторыми из пассажиров. Милая!

Незнакомец длинным ногтем, нет, пожалуй, когтем, поманил девицу, стоявшую у стены. Девица изогнулась и прыгнула к незнакомцу, встав при этом на четвереньки. Затем оба посмотрели на Алекса. Девица не изменила облика, она осталась человеком, и это было еще страшнее.  

 - Иди. Я зайду к тебе, потом, -  сказали голубого цвета губы.

А потом кулак ужаса вышиб Алекса из подземки, как волна углекислого газа вышибает пробку из бутылки. Последнее, что осталось в его зрительной памяти, это поезд, который тихонько, словно ягненок, выполз из туннеля, и незнакомец, открывающий двери обгоревшего вагона здоровенной лапищей, на которой болтаются остатки клетчатого пиджака.

Сам с собой: Почему я тут оказался? Почему? Я не могу ответить на этот вопрос. Было время - я знал все. Я знал все правильные ответы на все вопросы. Я даже знал правильные вопросы, а это намного сложнее, чем заглянуть в конец учебника, чтобы узнать ответ. Мне было подвластно все мироздание. И я... Я жил. Они строили мне храмы и умирали с моим именем на устах. Почему же вышло так, что меня забыли? Поток слабел, слабел... Кто может ответить, почему?

Спокойно: Я могу.

Удивленно: Кто?

Напряженно: Я,

Раздраженно: Ах, это Ты... Ты, должно быть, торжествуешь?

Зло: Нет. Мне досталось не меньше твоего.

Недоуменно: Но ведь вокруг все твое - теперь.

Исчезая: Не мое...

Исчезая вместе с ним: Странно.   

Поставив сторожа на дверь и вентиляционные решетки, Алекс забрался в обжигающую ванну. Мелко тряслись руки. Черный пластиковый пакетик лежал рядом, но Алекс не торопился его вскрывать. До наступления момента, когда неодолимая Жажда скрутит его в тугой узел, оставалось еще время, а впадать в нереальность Алексу сейчас не хотелось.

Вспоминая увиденное в метро, он уже не мог понять, что послужило причиной столь сильной волны ужаса, охватившей его. Ну, встретился в подземке с маньяком-террористом, ну и что? Обычный представитель городского дна, оборотень. Импланты-модификаторы позволяют и не такое со своим телом проделывать. Сам Алекс ничем не лучше. Но что-то было в этом больном незнакомце и его подруге. Что-то! Вот оно - главное слово! Что-то. Невозможно опознать, невозможно представить, невозможно понять. Не должно быть, но есть!

Нет, конечно, невозможно знать все! Но любая система, программа, оружие, производственный комплекс, новое изобретение или что-либо, созданное человеком, несет на себе печать. Печать человеческих рук, разума, воли, любви, наконец. Но этот человек... Незнакомец... Существо в подземке... Кто это? Что это?

Алекс не был атеистом. Атеистов вообще не было. Само это понятие стерлось в веках, прожитых человечеством, как стерлось понятие Веры в богов и понятие самого Бога. Алекс не верил ни в Бога, ни в Черта, ни... Это было нормально. Но непробиваемый лед его отрицания сегодня был взломан жестким ударом снизу. Со дна. Из невообразимых глубин подсознания Человека.

Но что-то еще не давало Алексу покоя... Что-то еще... Страх. Тот ужас, который гнал его от стднции метро. Его не должно было быть. Совсем. Очень давно Алекс пошел к друидам. И друиды выставили в его сознании блоки. С тех пор страх превратился в настороженность, а когда ситуация становилась действительно опасной - страх обострял точность, быстроту реакции, способность объективно оценивать ситуацию, но не управлял организмом. Это было очень важно, и Алекс немало заплатил за эту операцию. И не только деньгами.

Скрючившись в постепенно остывающей воде, Алекс дрожал как осиновый лист. По телу маршировали легионы маленьких мурашек. Голова кружилась, но зрение оставалось кристально-чистым, и от этого тошнило еще сильнее. Тяжелая муть поселилась где-то внизу живота. Жажда напомнила о себе и принялась неумолимо диктовать свою волю, требуя, требуя, требуя...

С невнятным криком Алекс схватил с края ванны черный пакетик и высыпал в рот серебристо-серый порошок.

Стало тепло. 

Звук входного визора неприятен. Он так настроен: быть неприятным, чтобы хозяин дома побыстрее подошел к визору и разобрался с пришедшим к нему гостем. В квартире Алекса визор зазвучал между тремя и четырьмя часами ночи. Алекс беспробудно спал уже вторые сутки, когда в его сны грубо вломился зуммер.

Шлепая босыми ногами по полу, Алекс подошел к визору и включил экран. И натолкнулся на лучезарную улыбку давешнего незнакомца.

-  Здравствуйте, Алекс! - сказал тот, непринужденно стряхивая с плеча пиджака какую-то пылинку. - Я вдруг вспомнил, что обещал зайти к вам.

"На визоре нет обратной связи. Он не может меня видеть, -  подумал Алекс. - И все же видит!" - Алекс нажимал на кнопку дистанционного открывания замка.

"Какой обязательный человек, обещал и зашел", -  бормотал про себя Алекс, раскладывая по углам камеры с инфракрасными прицелами типа "свои-чужие" и излучателями широкого спектра поражения.

"Даже интересно", -  рассуждал Алекс, приводя себя в состояние боевой готовности и наливая кофе в две чашки, свою и гостевую, предварительно смазав последнюю "сывороткой правды".

 "Ни хрена это не поможет!" - мысленно подвел итоги Алекс, открывая входную дверь и пропуская гостя в квартиру.

-  Очень у вас тут мило, -  сказал гость непринужденно. - Так уютно. Только холодно как-то.

-  Да. Мне так нравится. - Алексу действительно нравилось, что в его жилище прохладно. Да и было в квартире несколько мест, где теплый воздух был бы только вреден.

-  Хорошо. Очень хорошо, -  непонятно почему сказал гость и затем спросил: - Вы не возражаете, если я покурю? Привычка.

-  Нет, не возражаю.

-  О... Да, конечно. Большое спасибо...

Алекс понял, что гость сменил манеру поведения с уверенно-нагловатой на рассеянно-придурковатую. И то, как легко он это проделал, внушило Алексу некоторое подобие уважения к незнакомцу.

Гость развалился в кресле и закурил. Густой запах распространился по комнате, и Алекс по отсутствию реакций у своих имп-лантов, понял, что к табачному дыму не примешано ничего отравляюще-гипнотического.

Алекс поставил на столик поднос с дымящимися чашками и пояснил:

 - Кофе.

-  Эээ... Да. Очень приятно. Спасибо. - Гость казался растерянным.

-  Смените.

-  Что? - не понял гость.

- Манеру поведения. Меня раздражают рассеянные люди.

-  Откровенно, -  сказал гость и закинул ногу на ногу. - Нравится. Пепельница есть? У меня скоро пепел упадет.

-  Пепельницы нет. Она вам так нужна?

-  Да, вы правы, не нужна. Но мусорить мне бы не хотелось. - И гость аккуратно слизнул столбик пепла с сигары. Длинным красным раздвоенным языком.

Алекс не отреагировал.

-  Как мне вас называть? - спросил Алекс. Ему уже начала надоедать эта игра.

-  Как хотите. Что тебе в имени?

-  Тогда я буду звать вас - Урод, -  произнес Алекс.

-  Хм. Да как вам будет удобно, Алекс. Это слово ничем не хуже любого другого.

-  Чем обязан визиту? Урод усмехнулся:

 - Вы очень торопливы. Все люди такие. Все время спешат, мчатся... Но, с другой стороны, таков мир, в котором мы живем. Общество диктует правила индивидууму. Если, конечно, тот вовремя не поднялся над правилами... Да. Итак, вы хотите знать причину моего визита. Причина - это вы. Точнее, род ваших занятий.

После этой фразы наступила небольшая пауза. Урод затянулся и выпустил огромный клуб дыма, почти полностью скрывшись в нем. С потолка, на тоненькой ниточке, спустился маленький паучок. Спустился и повис возле левого уха Урода. Взрывчатки, которой был начинен паучок, как раз хватит на то, чтобы разнести голову любому существу в радиусе около метра.

-  А чем, по вашим сведениям, я занимаюсь? - спросил Алекс.

-  Ну, в данный момент вы решаете, убивать меня или не убивать, -  ответил Урод и пощекотал мизинцем висящего рядом с ним "паучка". - Симпатичная игрушка. М-да. Однако, убив меня, вы не выиграете ничего. Даже если сумеете меня убить. А вот наше сотрудничество может принести вполне достойные плоды. Вполне. Вы облегчите жизнь мне, а я, в свою очередь, заметно облегчу жизнь вам.

Алекс молчал. Ситуация ему не нравилась. Ему не нравилось, что на встречу Урод пришел один, без телохранителя, который просто положен такой персоне. Не нравилось, что Урод предугадывает поступки Алекса на два порядка вперед. Не нравилось, что Урод потихоньку диктует ему свои условия игры. Не нравилось, что паучок висит возле самого уха Урода и ничего не делает, хотя команда на взрыв была подана уже давно. Не нравилось... Ну, в общем, много чего не нравилось Алексу, и больше всего то, что от него ждут ответа, зная заранее, каким он будет.

-  Условия? - тихо спросил Алекс.

-  Условия... Ну, скажем, такие. Вы выполняете работу. Один объект, ну, может быть, два. И получаете плату. Любую. Абсолютно любую. Ну, в разумных пределах, конечно. Я надеюсь, что не услышу предложений типа повернуть время вспять, изменить историю или очистить атмосферу Земли. Это слишком трудоемко. Хотя... Ну, говоря образно, ваше желание должно укладываться в рамки физических законов, принятых на Земле. Вам понятно?

-  Бред.

-  Хм... Почему же бред? Вы мне не верите? - спросил Урод и, нагнувшись, исподлобья посмотрел Алексу в лицо. При этом губы гостя заискивающе улыбнулись, обнажив хорошие, крепкие и, что любопытно, -  человеческие зубы.

Вдруг Алекс понял, что верит:

 - Кого?

-  Согласен... Это хорошо, что ты согласен. Хорошо... - протянул гость, внезапно перейдя на "ты". - Я скажу тебе, кто будет объектом. Ты получишь точные инструкции. Настолько точные, насколько это возможно в данных обстоятельствах.

Сказав это, Урод положил на столик неведомо откуда взявшуюся папку.

-  Когда ты выполнишь задание, я узнаю об этом. Я приду. Временных границ я не ставлю, но лучше сделать все быстро. Видишь ли, я опасаюсь, что время пребывания объекта в пределах твоей и моей досягаемости ограничено. Так что постарайся. Если тебе что-нибудь будет нужно, я тоже найду тебя.

Сказав все это, Урод превратился в обыденно-усталого человека.

-  А теперь я пойду, -  сказал он и потянулся. - Спать хочется.

И вышел, оставив Алекса разбирать документы.

Сам с собой: Желтый свет. Больной желтый свет. Ты уже давно тут обретаешься?

Зло-равнодушно: Нет. Перебрался буквально месяц назад.

Удивленно: Месяц. Ты измеряешь время...

Равнодушно: Да. И поверь мне, ты тоже скоро станешь этим заниматься. Тут больше нечего делать. А время... Мы с тобой его недооценили. Оно надолго переживет нас. (Смеется). Правда, глупо звучит?

Глухо, руки прижаты к лицу: Ну почему глупо? Дети переживают отцов.

Насмешливо: Это относится только к тебе. Ты у нас... Гхм. Папаша. Можешь на улицу выйти, посмотришь, чем детишки занимаются!

Устало: Не нужно приниматься за старое.

Ты ведь и сам помнишь, как все начиналось. Серьезно: Помню. Прости. Они действительно были необходимы нам. Но... Ладно. Не стоит. Они и сейчас нужны нам...

Почти обреченно: Вот только мы не нужны им.

Все улицы похожи друг на друга днем: смог, пыль, люди. Ночью каждая улица обретает свое лицо. Ночью даже самый захудалый переулок становится Местом. Со своей историей, традициями и порядками. Некоторые улицы ночью веселы и крикливы, как перепившие шлюхи, а некоторые похожи на притаившихся зверей - пойдешь и сгинешь бесследно где-то посередине.

Алекс шел как раз по такой улице. Темной, освещение полностью подавлено, и страшной. Впрочем, Алекс на такой улице вырос. Его не пугали ни "халаты", торговцы органами, ни перебравшие наркоманы, выделывающие коленца на тротуаре, ни мелкие наемники, поодиночке попадавшиеся на пути. Все это было своим, родным и знакомым. Алекс сам когда-то был таким же. Он в тяжелые годы приторговывал органами, вырезанными у несчастных жертв, он употреблял наркотики, потому что Жажда была сильнее его воли; и он был наемником, но не начинающим, а специалистом, профессионалом. И сегодня он шел к другому профессионалу.

Дверь в подвал была загорожена. Большим человеком. Странно. Раньше такого не было.

-  Здравствуй, приятель, -  спокойно сказал Алекс. - Ковбой дома?

- Иди своей дорогой, парень. Нету его дома. Гуляет. Свежим воздухом дышит. И ты поди подыши. - Голос амбала ломался, как у мальчишки. Видимо, он сознавал этот свой недостаток и старался говорить тише и сипловато.

-  Ага. Сейчас и пойду, -  отозвался Алекс в дружелюбной манере. - Вот только мне забрать у него кое-что надо. Я даже знаю, где это лежит, возле зеркала в ванной. Черная такая коробочка. Может, ты сходишь? А я постерегу тут.

-  У меня ключей нет, -  ответил громила, демонстративно разминая кисти рук. - Может, пойдешь куда-нибудь еще?

-  Нет, пожалуй. Мне все-таки забрать ту штуку нужно... Вот. - Алекс отодвинулся. - Может, сам отойдешь?

Громила ответить не успел. За дверью что-то грохнуло, и закрашенные изнутри стекла подвала озарились ярким светом. Громила развернулся, вышиб дверь и метнулся внутрь, но вдруг замер на пороге, вспомнив про Алекса. Развернуться он не успел. Упал с отбитыми почками и переломанным кадыком. Два удара, правой по почкам и внешней стороной ребра левой ладони по горлу, и амбалу стало вдруг все "сугубо фиолетово", как выражался Тамбурин.

Помещение, наполненное густым дымом, было ярко освещено. Потолочные лампы без плафонов заливали подвал резким светом. В углу валялся явно мертвый человек, точная копия охранника, которого вырубил Алекс. Вместо правой руки у человека была культя с рваными краями, видимо, результат взрыва. Кто-то кашлял, дым был довольно едким. Слышны были тяжелые мерные удары. Алекс пошел на звук.

Ковбой лежал на столе, служившем ему кухонным. Рядом стоял худой мужик и сосредоточенно лупил Ковбоя доской по лицу.

-  Эй, чудик. Бить человека по лицу нехорошо.

-  А? - Худой развернулся, ошалело взглянул на Алекса и крикнул вглубь помещения: - Гриша, козел, кто тут шляется, твою мать?!

-  Я с Гришей уже познакомился. Очень он плох. Кашлял сильно. Ты бы Ковбоя отпустил... Мне он нужен очень.

Худой не стал тратить время на разговоры, его левая рука кинула в Алекса доску, а правая метнулась к поясу, где висел пистолет, старая модель, находящаяся на вооружении у правительственных сил поддержания порядка. Все это Алекс восстановил в памяти потом, после того как поймал доску, сделал два молниеносных шага вперед и раскроил этой же доской голову худому. "Плохо сработал, -  подумал Алекс, глядя на то, как Ковбой выдувает кровавые пузыри ртом. - Надо было раньше сюда заявиться".

Лечить Ковбоя легко. Неизвестно, знали ли это налетчики, но когда-то давно Ковбой сделал несколько операций по увеличению уровня своих регенеративных способностей. Собаке с ее заживляемостью было до Ковбоя далеко. На нем все заживало буквально в течение нескольких часов. Заживало быстро, но в дальнейшем косметической операции было не избежать: при взгляде на сумасшедшее сплетение уродливых шрамов на месте лица Ковбоя становилось не по себе. Хуже было со сломанными руками. Тут требовалось несколько спокойных дней, а таким сроком Ковбой, видимо, не располагал.

-  Что так рвануло? - спросил Алекс, наблюдая, как маленький Ковбой, неуклюже сжав перебинтованными руками стакан, глотает спиртное.

-  Сейф. Я не думал, что они его вскроют. А вскрыли... Ну, защита и сработала.

-  Защита?

-  Ага. Там, если не подождать две минуты после открывания всех замков, детонирует взрывчатка...

-  Что за взрывчатка?

-  Да я формулу-то не помню. Сам сварганил. И к задней стенке прилепил. Коды я им давать не хотел, думал - пришьют, когда узнают.

-  А кто они такие?

- Да я почем знаю. У меня клиентов знаешь сколько?! Значит, какой-то клиент того... Попался. Ну и про меня натрепал. Сука.

-  Кому натрепал-то?

-  Кому? В этом-то все и дело! Конторе натрепал.

-  Ты хочешь сказать, что я только что положил трех служащих Конторы?

-  Угу, -  отозвался Ковбой и закашлялся - А по поводу доски они бы потом сказали, что, мол, на лестнице упал, лицом вниз. Сволочи. Сволочи на службе у государства...

-  Проблемы... - тихо сказал Алекс.

-  А ты чего зашел? - спросил Ковбой, когда Алекс помог ему открыть закодированный ход в стене.

-  Да так, мелочи. Человечка одного найти хочу. Данные нужны. Ну и в базочке одной тебя хотел попросить покопаться... Но, видимо, в другой раз теперь.

-  Да уж. Я сейчас глубоко нырну. - Ковбой шагнул в глубь туннеля. - А что за человек?

-  Да так... Сложный случай. Ни имени, ни фамилии... Даже голографии нет. Только что-то вроде клички известно, да еще кое-что по мелочам.

-  Действительно, тяжелый случай. А что за кличка?

-  Хитрая такая... Дурацкая... - Алекс поморщился. - "Бог".

Ковбой помолчал, что-то вспоминая. Потом почесал в бороде и сказал:

 - Таких знаешь сколько... Не совсем реальная работенка. Есть у меня адресок для тебя. Может быть, там помогут.

По указанному Ковбоем адресу находился информационный центр. Неисчислимые миллиарды единиц и нулей ежесекундно пронизывали это здание. Абстрактная информация тут загонялась во вполне конкретные каналы, русла и текла по указанному ей свыше направлению. Алекс бы не удивился, узнай он, что в это место стекается информация со всего города. Впрочем, наверное, так оно и было.

Следуя указаниям Ковбоя, Алекс не стал ломиться в парадный вход, а обошел здание со двора и спустился в подвал соседнего дома. Вход был завален мусором, пустыми коробками и дерьмом. Дверь открывалась наружу, сгребая мусор в кучу.

"Страсть к подвалам у них врожденная, -  подумал Алекс, пробираясь сквозь хитросплетения проводов, кабелей и тому подобной ерунды. - Неужели нельзя арендовать нормальную квартиру?!"

Пройдя еще один мусорный завал, Алекс уперся в дверь с веселой надписью, старательно выведенной светящейся краской: "Еще не родился тот ублюдок, который вошел бы в эту дверь без приглашения! И ты не пробуй".

Здесь Ковбой советовал остановиться и постучать, громко. Что Алекс и сделал, предварительно отойдя за бетонный косяк.

Пауза затянулась. Но вдруг дверь стремительно распахнулась и в нее, сопровождаемый матерщиной, высунулся ствол чего-то крупнокалиберного.

"Ты не дергайся. Он там парень немного нервный... Но в целом хороший", -  памятуя об этом наставлении Ковбоя, Алекс подхватил ствол снизу, легко увел вверх и, схватив другой рукой, толкнул его назад. В темноте ойкнули и ружье отпустили.

Алекс вошел. В полутемном помещении он разглядел тощего верзилу, который, сжав себя руками внизу живота, подпрыгивал на корточках.

-  Что ж ты, сука, делаешь? - со страданием в голосе спросил верзила. - Ты кто такой?

-  Я от Ковбоя, -  сказал Алекс, ставя ружье в угол.

-  Чтоб он сдох, твой Ковбой! - Чувствительное место не давало ему покоя. - Козлов всяких присылает...

Алекс терпеливо ждал, когда хозяин подвала угомонится, и попутно рассматривал обстановку. Все как всегда для такого класса людей. Пара столов, заваленных обломками плат, схем и тому подобного барахла вперемешку с пустыми коробками из-под уличной еды, двуспальный лежак в углу, на котором кто-то тихо сопел, и компьютеры, компьютеры, компьютеры. На полу, на стене. Со следами ботинок, плевков, просто сломанные.

Тощий все распространялся по поводу генеалогической линии Алекса и Ковбоя, а также о том, в какой извращенной форме эти двое могут заняться любовью с ослом и сколько раз.

Все это начало Алексу надоедать, и он, подойдя к тощему, встряхнул его и поводил перед носом небольшим пакетиком измененного героина. Поведение хозяина подвала резко изменилось.

-  Ну вот... Того. Дело, значит, -  сказал он, садясь на край лежака.

-  Тебя как звать, свинка?

-  Сам свинка, а я Лелик.

-  Лелик... Ладно, Лелик, у меня к тебе дело есть. Плату ты уже видел. Ковбой сказал, что ты парень толковый, но чокнутый. Так что садись за свои кнопки и не трать мое время даром.

-  Сам он чокнутый. Того... А дело-то какое? Какое дело-то? Ломать я не это... Не занимаюсь я ломом. - У Лелика были явные проблемы со словами-паразитами.

-  Ты мне мозги не пудри. Мне глубоко наплевать - лом это или не лом. Ты героин получить хочешь?

-  Ну... Хочу... А чего делать-то?

-  Мне найти человека нужно. Только данных очень мало.

- Мало... Так ведь это... Ну. Блин. Какие данные-то?

-  Что-то вроде кликухи. Вроде он такую использовать будет. Везде, где появится...

-  Слушай, я тебе все сделаю. Но вот героин ты оставь мне... Того... в любом случае. Я ведь постараюсь. А уж результат я не обещаю. Вот.

-  Договорились. Только давай базар кончать и за дело возьмемся.

-  Давай. - Лелик пхнул лежащую под одеялом фигуру: - Вставай, работенка подвалила!

Из-под одеяла выполз заспанный парень в мятых незастегнутых штанах и футболке.

-  Ты голубой, что ли? - спросил Алекс.

-  Сам ты... Того. Козел, -  огрызнулся Лелик и сел за