Murad Ismailov : Белое солнце пустыни
Солнце палило нещадно, я вертел головой в поисках какого-нибудь камня или кактуса, чтобы в его тени устроить привал, и только поэтому заметил торчащую из песка голову. Голова торчала немного в стороне от моего пути, на самом солнцепеке, но, поколебавшись, я свернул к ней. Уже вторую неделю я шел по безлюдной местности, в которой попадались лишь неразговорчивые кентавры Мастдай-ка, и почесать язык хотелось невыносимо. Закопанный по шею человек вылупил на меня свои буркалы, когда я, приблизившись, начал сгружать на песок все навьюченное на меня барахло. Горку оружия, мешков со жратвой и медикаментами увенчал снятый шлем, и, вдохнув знойного воздуха, я с кряхтением уселся на песок перед торчащей башкой. Некоторое время мы молча разглядывали друг друга. Лицо закопанного казалось мне смутно знакомым, но в последний год я перевидал такую уйму народа, что не припомнил бы его, даже если бы он оказался самим Папой Римским. Человек заискивающе улыбался, вероятно, думая, что сейчас я его буду откапывать. Молчание затягивалось, и, почувствовав, что надо что-нибудь сказать, я брякнул: - Давно обосновался? У человека брови поползли вверх, он повертел головой, и, разлепив спекшиеся губы, прохрипел: - Который час? У меня в каком-то из карманов скафандра был атомный хронометр, но искать его было лень, так что я, прикинув, где север, провел стальным пальцем от самой шеи страдальца черту на песке, и бросил: - Четверть второго. Человек страдальчески закатил глаза. - Давно… уже… Мы еще немного помолчали. Я, соскучившись, оглядывал окрестности, и сквозь зевок спросил: - А ты кем будешь? - Я… Избранный, - с трудом ответил мученик. Настала очередь удивляться мне. - Ошибаешься, любезный, Избранный - это я! Человек завертел своей дурацкой башкой с такой энергией, что песок вокруг его шеи зашевелился. - Нет, я! И все-таки, кого он мне напоминал? Эта лысина, браминское упрямство, противный скрипучий голос… - Не верю своим ушам. Уж не КОСОГОР (GECK в англ. версии) ли ты ищешь? - насмешливо спросил я. Голова перестала вертеться, кивнула и закашлялась. - Ты что, кхе… сопляк, старого кхе… Лукаса не узнал? - давясь кашлем, произнесла голова. Так вот он кто! Лукас! Тот самый противный охотник, вечно крутившийся около каменного монумента, который обучал меня вольной борьбе на пальцах с серебристыми ящерами! - Дядюшка Лукас! - преувеличенно радостно завопил я. - Какая встреча! Как ваше здоровье? Лукас мрачно смотрел на меня исподлобья, только теперь поняв, что просто так его не откопают. - Все в порядке, сынок, спасибо, - съязвил он. - Дома тоже все живы -здоровы. - А как поживает тетушка Морлис? - Тетушка Морлис очень ругалась после твоего ухода; говорила всем, что ты у нее из кувшина сто монет утащил. - И не только монеты, дядюшка Лукас, - захохотал я, извлекая из-под груды снаряжения маленькую садовую лопатку. - Я еще и вот эту лопатку у нее увел. Прямо не знаю, захотите ли вы, чтобы вас краденной лопаткой откапывали? Дядюшка заскрежетал зубами. Даже лысина у него покраснела. - Ах, ты, енотово отродье… - зашипел он. - Ну, ну, дядюшка, я пошутил, - примирительно сказал я. - Скорпионий сын! - бушевал Лукас. - Вместо того чтобы разыскивать КОСОГОР, ты шляешься неизвестно где, неизвестно что на себя напялив,… - …откапываешь, кого попало… - поддакнул я. Дядюшкой овладел новый приступ кашля. - И вас, значит, сделали Избранным после меня? - осведомился я. - На меня уже не понадеялись? А что вы здесь делаете? Думаете, КОСОГОР тут закопан? - Откопаешь ты меня или нет, вша браминская? - выругался дядя. - Что я мог сделать против двух солдат в броне и их командира высотой с дом? - Ха-ха, дядя, так вы на самого Френка Харригана полезли со своими дешевыми рукопашными приемчиками? Оплеух ему надавать хотели, что ли? Лукас, смешно оттопырив губу, сдул неизвестно откуда взявшуюся муху, которая решила сесть ему на нос. - Ничего, он у меня еще посмеется! - пробормотал он, чернее тучи. - Я ему покажу “посиди пока в песочке”… - Тебе, дядя, еще многому предстоит научиться, - примирительно заметил я, доставая знаменитую флягу с выбитым номером “13” на боку. - Спорю на дюжину скорпионьих хвостов, ты еще и до Города не доходил. Лукас двумя гулкими глотками осушил флягу и облизнулся. Я спрятал флягу и взялся за лопатку, примериваясь, откуда лучше начать подкоп. - Ты как хочешь, а я отсюда прямиком на юг, по прямой, до славного города Сан-Франциско. До смерти захотелось что-то по морю поплавать. - КОСОГОР… - прохрипел дядя. - Да что там КОСОГОР! - хмыкнул я, осторожно отгребая песок. - Тут такие дела творятся, что тебе и не снились… - Нам не по пути… - хмуро заметил Лукас, пытаясь вытащить одно плечо. - Мне на восток, в Гекко. Говорят, КОСОГОР там. Об одном тебя прошу: если встретишь этого… Френка, не убивай его, ладно? Он мой. - Идет! - воскликнул я. - Я пошлю ему от тебя воздушный поцелуй. И, подкалывая самоуверенного дядюшку, я отпихнул ногой мои грудой сваленные мешки, вороненые стволы, канистры с Джетом, и тускло отсвечивающий чемоданчик КОСОГОРА.