Mac : Тот день
Третья всемирная война начнется, После того, как обрушатся 3 башни великого города. Нострадамус Я стоял перед закопченным входом в большой торговый центр. Солнце с трудом просвечивало сквозь серо-желтое небо, и здесь, внизу царил вечный желтоватый полумрак. Холодный ветер, несущий неповторимые ароматы кислоты, горелого пластика и разложения, тихо свистел в пустых глазницах обгорелых черепов, в беспорядке валявшихся на площади. Этот свист, скрип ржавой автомобильной дверцы, висевшей на одной петле, и мое собственное дыхание были единственными звуками, нарушавшими могильную тишину. Лишь краем задел это место пронесшийся над планетой Армагеддон, но этого оказалось достаточно. От остекленной стены остался только лишь ржавый, покрытый какими-то буро-зелеными натеками, металлический каркас, стекло застыло, разлившись черным озером. Четыре колонны, стоявшие при входе, поддерживая небольшой портик, обвалились, часть расколотые, часть просто опрокинутые. Автомобили на парковке, как груда ржавых листьев, громоздились возле толстых, потрескавшихся от жара бетонных стен. Заваленная разными мелкими обломками площадь упиралась в "Новый Досуг" - построенное совсем недавно дополнительное здание центра. Сейчас от него не осталось ничего, что бы могло сказать, что там было. За этой грудой горелого и оплавленного мусора виднелись развалины города - черные остовы стандартных пятиэтажек. Моросил мелкий дождик, оставляя на оплавленном асфальте радужные лужи. Все это напоминало бы кадры из фильмов о Второй Мировой, если бы не стойкое ощущение радиации. На вкус, на запах, на ощупь... Я вздохнул, взял поудобнее "Глилон"1. Келавровый бронежилет армейского образца уже привычно отягощал плечи, приклад длинной снайперской М-16, висевшей за спиной, норовил стукнуться о каску. Сквозь фильтр походный противогаза, ставшего моим вторым лицом, со свистом выходил воздух. Я медленно пошел к входу, под высокими армейскими ботинками хрустели, валявшиеся тут и там бурые кости. Эта часть пострадала меньше, можно было войти внутрь. На полу, заваленном полуразложившимся ширпотребом, кусками бетона, осколками стекла и остатками витрин, две крысы (вот вездесущие твари!) грызли бурую кость, не обращая на меня никакого внимания. Я замер, в голове пронеслось: "А ведь прошло всего три года!", а перед глазами вновь побежали кадры того, "Последнего дня". Это был обычный выходной день нашего местного торгового центра. Толпы людей бродили меж витрин магазинов, по прилегающему шоссе непрерывным потоком бежали машины, в жарком сухом воздухе стоял стойкий запах из более десятка маленьких ресторанчиков, расположенных по периметру основных корпусов. Я закончил все свои дела и, помахивая пакетом, прошел через напоминавший по форме цирк, новый корпус. Старые здания центра, построенные еще в 70-х годах, больше напоминали военный бункер, чем место для торговли. Почти метровой толщины бетонные стены, ни одной витрины снаружи. Неширокие проходы, небольшие площади, и многочисленные служебные коридоры подчеркивали сходство. Только наличие витрин напоминало о том, где ты находишься. Над землей эта часть выступала всего на один этаж, зато продолжалась под землю на целых три. Я прошел сквозь красивые ворота, разделявшие два корпуса, задержался на несколько минут у компьютерного магазина, и пошел к выходу. У выхода стояла очередь - он не могли выпустить столько народу за раз. Тонированные стекла на дверях почти не давали обзора наружу - я видел только смутные силуэты людей и машин. Неожиданно погас свет - витрины, лампы. Загорелось красное аварийное освещение. Затем снаружи пролился необычайно яркий свет. Как на проявляющейся фотопленке отчетливо проявились застывшие в изумлении люди, прикрывшие руками глаза, медленно двигавшиеся машины, и короткие, отчетливые черные тени, протянувшиеся от них. Все залил ослепительный блеск. Затем до меня донеслось шипение, все находившееся снаружи задымилось. Молодой парень, стаявший, прикрыв глаза рукой, в пяти шагах от меня, закричал. Его волосы затлели, из-под одежды, стремительно черневшей, начали пробиваться языки пламени. По площади перед зданием центра пронесся жуткий вопль, нестерпимая боль изумление и страх слышались в нем. Запузырилась краска на стоявших авто, покрышки медленно начали растекаться по размягчавшемуся асфальту. Затем начали рваться бензобаки, в воздух поднялись огненные грибы. Люди, стоявшие перед входом уже не кричали, просто лежали кучками горящей плоти. Все произошло каких-то нескольких секунд. Люди при входе еще не сообразили в чем дело, а я уже бежал в спасительную глубину этого "бункера", каким-то шестым чувством ощущая приближение ударной волны. То, чего я очень долго ожидал, случилось. Спасло меня только то, что взрыв произошел не напротив входа, а со стороны и все излучение ударило по площади. По коридорам уже тянуло жутким запахом горелого пластика, мяса, и гари - новые корпуса не выдерживали. Я забился в какую-то щель, увидел, как мимо в панике побежали люди. Снаружи плавился асфальт, в воздух поднимались костры от автомашин и деревьев. Затем пришла ударная волна. Я почувствовал, как задрожала земля, посыпалась штукатурка. Горящий новый корпус принял на себя основной удар - и рухнул. Волна нестерпимо горячего воздуха, смешанного с бетонной пылью, многочисленными обломками, частями человеческих тел, каким-то мусором, жутким облаком ворвалось в наш "бункер. Забив узкие проходы, выбив и повалив все, что было можно, она пронеслась дальше. Что-то тяжелое и мягкое упало на меня сверху, и я отключился... Не знаю, сколько времени прошло, но когда я вылез из-под груды навалившегося на меня мусора, пыль уже осела. Голова гудела и кружилась от воздушного удара, все тело ломило, глаза никак не хотели сфокусироваться. Кроме этого в воздухе уже начинал ощущаться тот запах, который будет теперь сопутствовать всем выжившим. Такой кисловатый, с примесью копоти и запахов разных горелых материалов. Стараясь не делать резких движений и дышать через рот, закрытый ладонью, я выполз из своего убежища, озирая разгром царивший вокруг. Что было снаружи, я не видел, но мог себе представить степень разрушений. Торосами были навалены железобетонные блоки, из них как ребра торчала арматура. Все было присыпано толстым слоем бетонного крошева и остатков ширпотреба. Среди всего этого, в качестве изюминок проглядывали куски тел. Что-то еще шевелилось. Правда, среди этого хаоса еще оставались живые, некоторые уже начал приходить в сознание. Пошатываясь, я двинулся через завалы, помогая, по мере своих возможностей, людям придти в себя. Через час все уцелевшие собрались, вернее, сползлись, на центральную площадку "бункера". Стоны почти затихли, их сменил плач и вой. Сообразившие наконец, что что-то не так, люди ударились в панику. Какая-то дамочка, стирая кровь, капавшую с разбитого лба, (дешево отделалась) пыталась позвонить в полицию с чудом уцелевшего общественного телефона и сообщить о терракте. Кто-то, вроде бы уже понявший, что положение гораздо серьезнее, сидел, обхватив голову руками, повторяя: "Этого не может быть!" Несколько некогда респектабельного вида граждан, сбившихся в кучку, пытались выяснить, в чем, собственно дело, и когда ИХ будут спасать. Я подошел к ним, прислушиваясь к репликам, и в какой-то момент перебил: - Это был ЯДЕРНЫЙ УДАР, спасать нас, скорее всего, будет некому. - Некому? Вообще некому? Как это так? Я ведь оплачивал страховку на случай взрыва, как же так? Меня обязаны спасать, я никогда не задерживал платежи! - толстячек с дипломатом, (как он его не потерял в этом кошмаре?) всхлипывая, растерянно смотрел на темный экран сотового телефона. - На атомную бомбардировку Ваша страховка не распространяется. Молитесь кому можете, чтобы это был простой ядерный терракт. Тогда нас может быть, спасут. Если же это то, что я думаю, то... - То что? Что вы думаете? Объясните наконец, что тут случилось? - Я похож на справочное бюро? Я сам не знаю точно, что сейчас было. Возможно, мы пропустили 3-ю мировую. Если так, то придется спасаться самим, кто как сможет, - голова начинала успокаиваться, я, вроде бы, возвращался к своему нормальному состоянию. Обойдя все открытые участки внутри здания, (половина выходов и все спуски на нижние этажи были завалены) я вернулся на площадь. Над толпой выживших, собравшейся там, стоял гомон, плач, слышались растерянные голоса. Когда кто-то высказал мою версию, рева стало больше. Короче, все как я предполагал. Шок, паника, растерянность. Теперь я ждал следующего шага. Это поможет выбрать себе в этой толпе спутников по выживанию в этом новом мире. Ядерные удары не наносят по одному и просто так, так что вертолетика со спасателями можно и не ожидать. Присев на камень в позе статуи Родена, я стал прокручивать в голове все, что я знаю об окрестностях - магазины, склады, армейские базы (вот этого добра было предостаточно), и пропустил резкое изменение ситуации. На площади когда-то стоял аппарат для выдачи наличности. Взрывной волной его сорвало с места и разбило. Теперь по всем окрестностям валялись местами горелые разноцветные бумажки. Кто -то пришел в себя раньше других, и еще не осознавая, что это сейчас дешевле макулатуры с воплем: "ДЕНЬГИ!!" бросился их собирать. Видя такую несправедливость в распределении собственности, вся остальная компания бросилась собирать деньги, шмотки и прочее уцелевшее барахло, коего, на мое удивление, оказалось немало. "Началось", - подумал я, "Теперь надо держаться от них подальше". Та дамочка, с телефона, еще всхлипывая по инерции, напяливала на себя украшения из ювелирного магазина. Трое здоровых парней, покраснев от натуги, тащили 41" телевизор (как он еще не развалился?). Еще человек десять собирали банкноты. Все правильно - после паники выжившие начинают мародерствовать. Закономерно. Я тоже сейчас присоединюсь, только не буду копаться в никому не нужном барахле. Похоже, что выживать придется в одиночку. Хоть бы кто-то в продуктовый магазин заглянул!!! Ну что же, Viva la Fallout! С такими мыслями я зашагал прочь, правда сквозь треск стекла и шорох камней под ногами, услышал характерный звук. Знаете, когда первым попавшимся под руку булыжником проламывают зарвавшемуся конкуренту голову. Обернувшись, я увидел того, с чемоданом, склонившимся над одним из своих товарищей и выдирающим из его мертвых рук зеленые бумажки... Снаружи был когда-то (часа два назад) очень полезный магазин, торговавший снаряжением для туристов (и диких и не очень) и солдат. Все, кроме огнестрельного оружия. Туда, в это Эльдорадо для "мастера выживания", почти не задетое взрывом (было с противоположной стороны) я и направился. Эльдорадо выглядело прилично - не хватало только стеклянных витрин. Через час я вышел оттуда, в полной экипировке, сжимая в руках симпатичный небольшой арбалет. Что же, для начала не плохо. В добавок полтора десятка стрел - для начала хватит. Вокруг полно армейских баз, где можно будет запастись чем-нибудь более серьезным. Изнутри уже не доносилось ни звука. Посетив большой супермаркет (вернее его склад - сам магазин был разрушен), я добавил к своей экипировке несколько кило консервов и воды. Теперь следовало посетить близлежащие армейские базы на предмет выяснения содержимого их оружейных комнат. Повернувшись спиной к развалинам, я двинулся на север, через горящие руины города... ...От каждой груды кирпича, бывшей когда-то домом, остова машины или дерева поднимались в серое небо столбы черного дыма, как колонны в жутком храме, посвященном Смерти... 1) "Глилон" - (ивр.) версия автомата "Галиль", предназначенная для ближнего боя в условиях городской застройки. Сам "Галиль" является израильской копией АК, отдаленно его напоминающей (калибр переделан на 5.56) Тяжелое и не очень точное оружие, не имеющее убойной силы АК.