Hallas the Lucky : Заплечных дел Мастер
- ...ладно тебе, брось ты это, в доме повешенного не принято говорить о веревке. - Да, хм, а в доме палача? Принято считать, что в Братстве всего три уровня. На самом деле это не так. Их намного больше. Сколько точно я не знаю, но я вам расскажу про четвертый уровень. Давайте только сразу с вами договоримся, я называю вещи своими именами, а вы меня слушаете, не кривите нос, и не говорите что-нибудь из серии: «да как можно!», или, например, «подумайте о душе!». Я палач. Или, как мне больше нравится, – заплечных дел мастер. Вернее будет сказать, не мастер, а Мастер. И весь четвертый уровень - это камеры, допросные, пыточные, ну и наконец – растрельная. Да и именно в таком порядке. Попасть к нам – дело плевое. А вот выйти… Дело у меня не из самых приятных, но зато чертовски полезное! Вот, например, был такой случай… Случай первый Канцелярия.… От света их дневных ламп уже болят глаза. Я подошел к писарю и протянул свое удостоверение: - Так, – сказал писарь, – Морган Харлан, – как будто пожевал мое имя. – Да - да, вас уже ждут. В четвертой камере – да, точно, - пожевал. Пожевал и выплюнул. Я развернулся на каблуках и, взяв сопроводительные документы, пошел к коридору номер восемь. Около своего коридора я свернул налево в свой «кабинет». Разложил весь инвентарь и нажал на кнопку. Не прошло и трех секунд, как пришел конвоир и, взяв у меня сопроводительный бланк, номер четыре, ушел. Я тем временем достал маску и еще раз проверил инвентарь. На самом деле это был больше устрашительный инвентарь, его мы почти не использовали. Посмотрев еще раз документы, я понял, что день выдался тяжелым, – моим клиентом оказался этот, как его… ну, в общем, сторонник новой веры… вот черт, все время забываю, как они называются. Привели конвоируемого. Усадили его в ласковые объятия «крысиного» кресла и ушли, оставив меня с клиентом. Так, что нам здесь надо узнать? Ага, извечный вопрос, - где находится Хозяин. Блин, можно было бы и догадаться. И так, приступим. - Мне поручено узнать, где скрывается объект, которого вы называете «Хозяин». Вы можете мне сказать об этом сами, и тем самым ускорить и безмерно облегчить свой конец. Можете предоставить мне эту информацию из вас вытащить. Я не буду говорить вам, что это даст вам шанс выжить, но, по крайней мере, от уймы негативных ощущений вы себя избавите. - Молчание было мне ответом. - И так я еще раз вынужден спросить у вас. Где находится объект под названием «Хозяин»? - Хозяин… - на его лице застыла улыбка. Улыбка обреченного, но уже смирившегося со своей участью. - Ладно, можно и по-другому… - я подошел к ящикам и достал оттуда электроды. Подошел к нему и установил их ему на предплечья, и виски. На висках были электроды, которые отображали его состояние. Я подошел к пульту, и поставил самое низкое напряжение из допустимых. Шестьдесят вольт. Для начала хватит. Напряжение пошло. Внешний эффект был такой какой должен был быть – т.е. дергался, кривился, и вел себя как нормальный человек которого бьет током…. А вот на мониторе все было наоборот – спокойный, сердцебиение нормально и т.д. … Ну что ж. Как говорится – «кто молчит, того не лишить слова». Я отключил напряжение и снял с предплечий электроды. - Вы все еще отказываетесь сказать мне, где находится интересующий меня объект? – он повернул ко мне голову, и оскалил зубы в веселой ухмылке. Я засадил ему в эти самые зубы коротким движением «от бедра» и снова вернулся к ящикам. Достав оттуда шприц-тюбик и капсулу с сывороткой правды, я направился к нему. Вот тут-то он задергался по настоящему, но «крысиное» кресло держало его крепко, и он просто дергался. Я зарядил шприц-тюбик и приставил его ему к шее. Чпок – и кровь уже разносит по всему телу живительное «правдогонное». Но и это еще не все. Дело в том, что тот препарат не позволял клиенту врать, но отмалчиваться он мог сколько угодно. Я достал новый шприц-тюбик, с новым препаратом – мы называли его «случайный собутыльник», или «развязыватель языков». Я вколол его ему два куба, и подошел к монитору. Ладно, попробуем издалека… - Имя? - Джери - Звание? - У нас нет званий – так думаю, хорошо пошло - Где «Хозяин» - и вот тут я понял свою ошибку, монитор чуть не свихнулся, замигал, защелкал, а потом показал мне его нервную систему. Барьеры! Запоздало подумал я, но было уже поздно. Под допросный вздрогнул, хрюкнул и завалился головой на грудь. Монитор четко показывал – отключение головного мозга. Искусственный барьер восьмого уровня это черта, за которую еще не смогли перешагнуть психотехники Братства. Я снял всю документацию по этому допросу и убрал её в сейф. На мониторе отображался весь протокол данного допроса, и это было доказательством того, что я не специально, или не по нерадивости убил номер четырнадцать восемьдесят один «Ц» - то бишь моего сегодняшнего клиента. * * * - Скажи мне, а ты уверен, что сам не окажешься когда-нибудь на их месте? - Нет, не уверен - И что ты будешь делать, если сам окажешься в «кресле»? - А как я там окажусь? К нам так просто не попадают… - Ну, был бы человек – статья найдется… - Статья может быть, но мы не судьи. Нам говорят, что нам надо узнать или там доказать, например, и мы с этим работаем. - Ты ответил на мой вопрос. - Да, а я и не заметил,… что ты имеешь ввиду? - Да то что, ты сам сказал, что, если потребуется, твои коллеги сами докажут твою повинность во всех преступлениях, в том что ты и есть сам Хозяин, что это ты есть воплощение мирового зла. И самое смешное то, что ты сам все это скажешь. * * * Я помню себя учеником – по первости это было хуже, чем ад. Потом привык, но первое время это был мрак. Я помню, как мне дали ученика. Я помню его лицо, когда мы проходили тему, и его лицо, когда ему пришлось эти знания применить. Это были разные лица. Первое было полно энергии, энтузиазма и всякой подобной фигни, которая больше мешала в нашем деле, чем помогала. Второе было зеленое от отвращения, с дергающимся веком. В тот же день он напился до того, что его пришлось тащить на плечах. В тот же день я написал рапорт о профессиональной непригодности. Его проигнорировали. Я написал прошение об отстранении от службы. Меня послали к чертям собачьим. Я обивал пороги и приемные, но результат был один – отказать! Кончилось все это столь плачевно, что и рассказывать об этом тяжело, но тем не менее. Он отучился у меня положенные полгода. Сначала я просто не хотел выдавать ему диплом, но потом мне намекнули, что за этим пойдут жесткие меры и в мой, и, что особенно удивительно, в его адрес. Я, скрепя сердце, выдал ему эту корочку. Случай второй Это был его первый вызов в канцелярию не как подмастерья, а как Мастера. Он, естественно, волновался и шел туда с показной уверенностью: выправка – как будто кол проглотил, в левой руке стек, обязательный для всех офицеров начиная с лейтенанта, под мышкой правой руки папка с документами, шаг чеканится слишком громко, и т.д. Он вошел и направился к свободному писарю. Пройдя все девять кругов бюрократического ада, он прошел в свой кабинет. Разложив все документы, инвентарь и маску, он нажал на кнопку. Конвоир появился как всегда мгновенно и, взяв положенный в таких случаях сопроводительный бланк номер четыре, удалился. Так. Получить признание от номера двадцать четыре восемьдесят «Б», по делу о его покушении на тов. Генерала Максона. «О-го-го! Не плохо для начала, черт меня подери!» - подумал мой ученик, и надел маску. Вошел конвой, и, посадив подследственного на «крысиное» кресло удалился, стандартно щелкнув каблуками, и так же стандартно чеканя шаг. Он достал электроды. - Мне нужно признание о вашем покушении на Генерала Максона, которое будет записано вот сюда – он показывает на камеру – а так же вот сюда – он показывает на монитор. - А если я его не совершал? – спрашивает поддопросный. - Этого не может быть. Эксперты следственной бригады проверили все не один раз. Доподлинно известно, что это сделали вы, вот только прямых доказательств этому нет. Поэтому мне нужно от вас признание. - Э-э-э нет. Это как же может быть такое, что что-то доподлинно известно, а доказательств этому нет, а? – удар в солнышко был ему ответом. - Здесь я задаю вопросы! А вы на них отвечаете. Или не отвечаете, но это уже ваше дело. Он подошел к пульту, и пустил стандартные шестьдесят вольт. Несостоявшийся киллер задергался, захрипел, и мой ученик понял, что можно сделать перерыв. Он «милосердно» дал ему отдышаться, а потом снова спросил: - Ну, так как насчет признания? - А… Хер… тебе вместо признания-а-а-ау – это снова пошел ток. Так продолжалось еще раз несколько, мне бы уже давно стало понятно, что стоит сменить электроды на что-нибудь еще, а он понял это только после четвертого сеанса тока с повышением напряжения. «Ну и замучился же я с тобой», подумал мой ученик, и, вколов ему три куба депресанта, вышел покурить. Когда же он вернулся, клиент был уже готов. Три куба – это бычья доза, хватило бы и полутора. И вот эта доза довела его до той степени, что он сидел с закрытыми глазами и тихонечко так подвывал. Из глаз его катились слезы… Мой ученик, взял новый шприц тюбик, и наполнил его антидотом – есть еще и такой метод, что бы твоя жертва, считала тебя спасителем. Через тридцать секунд он уже был в норме. Он вышел из транса, но оставался в ступоре. Пришлось приводить его в чувства опять током. И снова ноль реакции. Через четыре часа работы, он догадался воспользоваться старым проверенным методом «правдогон - собутыльник». Это не дало никаких результатов. Потом с помощью нескольких психотропов, и превратив его мозг в кучу хлама, он вытащил, наконец, это чертово признание, но это еще не конец истории. Номер двадцать четыре восемьдесят «Б», как и следовало ожидать, пошел под расстрел, а через три дня в комнате номер три-три случился суицид. Это однакомнатик номера двадцать четыре восемьдесят «Б» наложил на себя руки. И еще оставил записку, что, мол, не поминайте лихом. Оказалось, что это он покушение планировал, и случайно дружка своего подставил. Но не сказал вовремя, и парня расстреляли. А еще через два дня, нашли моего ученика в ванной, с дыркой в башке, и такой же записочкой, что не правильно все это.… Вот такие дела. И, черт возьми, я его понимаю. Слава богу, что у меня таких случаев не было. Хотя мой внутренний голос спрашивает меня - «а ты уверен, что у тебя такого не было?» и я отвечаю ему – «да, уверен» потому что если я скажу ему нет, не уверен, то, наверное, сойду с катушек, или как мой ученик продырявлю себе голову. * * * Цезарей обычно убивают друзья. Потому что сами они враги. Народная мудрость Бывают такие дни, когда все идет через жопу. И вот сегодня у меня был такой день! Сначала я чуть не поперхнулся костью игуаны. Потом я закрыл комнату, а ключ оставил внутри! И вот теперь я потерял эту чертову форму «Альфа-эм»! Это была совершенно никчемная бумажка. Пища бюрократов. По табели секретности документов она занимала всего лишь позицию «документ внутреннего пользования», и нечего бы мне серьезного не было, но вот повышения с такими косяками не давали. Черт, это первый реальный косяк в моей жизни. А повышение мне нужно было как воздух. Все мои бывшие сокурсники были уже не ниже майора, а я все еще был капитаном. Проклятье! А ведь я был самым перспективным учеником курса! А этот болтун, Джери, уже дослужился до полкана! А через месяц у нас встреча выпускников! В общем, эта чертова форма, мне нужна была как воздух. Сначала я перерыл весь кабинет – голяк. Потом комнату – результатом было то, что теперь я не могу попасть к себе домой. Делать нечего, надо идти к Эллин. Эллин работала в личной канцелярии Дерриана, а тот в свою очередь был заместителем самого Максона. Но если учесть то, что Максон – это дряхлый старикашка, то можно смело сказать – Дерриан – первый человек в Братстве. В департаменте первой канцелярии было уютно. Здесь не было всей этой казенщины. Я постучал в кабинет и, не дождавшись приглашения, вошел. Она сидела за своим роскошным столом из натурального дерева и копалась в каких-то бумажках. - Здравствуй Эллин. - Ой! Морган, рада тебя видеть… - И я тебя – я улыбнулся ей и поцеловал в щеку. – Как муж, как работа? - Муж… гоняется за заговорщиками и страдает паранойей. Работа… идет - Слушай, ты не могла бы мне помочь? Мне очень нужна форма «Альфа-эм»… - Ах, ты ж старый подхалим… - Ага, а еще ты забыла назвать меня подлизой и взяточником – с этими словами я выудил бутылку с хорошим ликером. – В ее глазах загорелся огонек игривого азарта, и она достала два стакана. За приятным разговором о том о сем, мы раздавили эту бутыль, и я уже почти забыв за чем, я пришел, собрался уходить, но она задержала меня за рукав. - Что ты делаешь сегодня ближе к вечеру? - Не знаю, черт, да ничего, наверное… - Заходи ко мне сегодня вечером… за своей формой – она многозначительно улыбнулась, и я пообещав что зайду всенепременно удалился. Я зашел к слесарю, с целью вскрытия моего замка, и промучившись два часа – замки у нас делали на славу – попал к себе в комнату. Я взял запасной комплект мундира, и пошел в хозблок второго сектора. Там я сначала отдал свой мундир в прачечную. Потом в гладильную, и через еще полтора часа я был как с витрины. Только бантика не хватало. И пошел к Эллин. Вышел я от нее только под утро. Ну, в конце концов, я знал, на что шел. Я с трудом дошел до своей комнаты, и, не раздеваясь, рухнул спать. Проснулся я от грохота. Резкого такого неожиданного. Я подскочил на своей кровати и выпрыгнул, ногами вперед, оттолкнувшись спиной от кровати. Но они уже заполняли комнату. Люди в черных мундирах, без погон и лычек, вообще без каких либо опознавательных знаков. И все они устремились ко мне. Первого я попытался встретить «Пустынным гарпуном» в горло, и даже смог это сделать, но это уже не имело значения. Их было очень много. Меня повалили на пол, и заломив мне руки за спину, застегнули на них браслеты. Я все еще не понимал что происходит. Даже с мешком на голове, и наручниками на руках, а позже и ногах. Но потом меня довели до камеры, где с меня и сняли мешок. Это был стандартный арест в «Братстве». Я сидел и перебирал все события последнего времени, пытаясь найти ответ на один только вопрос - за что? Ответа не было. Так я просидел до утра. Утром, дверь открылась, и в нее вошел… Дерриан. Он подошел ко мне и осмотрел меня. А потом заботливо так спрашивает меня: - Ну, как? Хороша баба? – ах вот оно что. Ревнивый осел! Проклятье! А я вообще тогда тупой осел. Это же надо так попасться! - Хороша, - говорю, а сам думаю, что я несу! Что?! - Понравилась? - Да ладно тебе, брось ты это, в доме повешенного не принято говорить о веревке - Да, хм, а в доме палача? Ну да ладно, не о том разговор. А ведь я же тебе говорил, помнишь? Говорил, что с твоим подходом к жизни, тебе долго не прожить… - А при чем тут подход? - А притом, что уже неделю как форма «альфа ем» идет уже не по рангу «документ внутреннего пользования», а по рангу «секретность третьего разряда». Воткнул? – А вот теперь я и вправду «воткнул». Это был крах. Разрядов секретности у нас всего было четыре. Четвертый был самым маленьким, но это был уже разряд секретности, а не хрен собачий. - Скажи мне, а ты уверен, что сам не окажешься когда-нибудь на их месте? - Нет, не уверен - И что ты будешь делать, если сам окажешься в «кресле»? - А как я там окажусь? К нам так просто не попадают… - Ну, был бы человек – статья найдется… - Статья может быть, но мы не судьи. Нам говорят что нам надо узнать или там доказать например и мы с этим работаем. - Ты ответил на мой вопрос. - Да, а я и не заметил,… что ты имеешь ввиду? - Да то что, ты сам сказал, что если потребуется твои коллеги сами докажут твою повинность во всех преступлениях, в том что ты и есть сам Хозяин, что это ты есть воплощение мирового зла. И самое смешное то, что ты сам все это скажешь. - В общем так, капитан. Минимум что вам светит – это года три. Максимум – изгнание. Ну а там, суд все решит. Он развернулся, и молча пошел к выходу. И только стук каблуков его хромовых сапог доносился в этой почти мертвой тишине. Да ...Бывают еще и такие случаи.