Another_Alex : Счастливчик
Похоже на то, что все подходило к концу. В живых остался только один. С моего места было хорошо видно, как он еле стоял на ногах, сильно покачиваясь. Человек зажимал рукой рану в боку и сейчас ему позарез была нужна медицинская помощь, но я не торопился спускаться и выдавать свое присутствие… *** Шел вот уже пятый день, как я брел по выжженной пустыне в надежде отыскать редкие, еще никем не разграбленные развалины, чтобы немного разжиться каким-нибудь барахлишком. Проклятое солнце палило нещадно, а жестокий пустынный ветер настойчиво пытался зашвырнуть мне под капюшон горсти пыли и песка. Моя гордость, старый верный респиратор приказал долго жить на третий день путешествия, его фильтры оказались забиты до отказа этой вездесущей дрянью и я не знал, как мне его починить, не сломав случайно фильтры. Приходилось спасаться ненадежной протывопыльной повязкой и надеяться, что когда-нибудь этот ветер закончится. Но он и не думал этого делать. Неожиданно я расслышал крики и выстрелы, доносившиеся откуда-то неподалеку. Я прислушался и, прибавив шагу, устремился на их звук. В ближайшей низине происходило кое-что интересное. Я незаметно подполз и, спрятавшись за редкими иссохшими кустиками, стал наблюдать за происходящим. С первого взгляда мне сразу стало ясно, что к началу действия я опоздал, там, в низине уже лежало несколько трупов. Однако были и живые, это их голоса я услыхал, и эти живые казались настроены явно враждебно по отношению друг к другу, точнее они вели между собой перестрелку, прячась за небольшими валунами. Их было трое, или четверо, если считать огромную собаку со страшными ранами, которые я смог разглядеть даже со своего места наблюдения. Она безучастно стояла среди трупов, низко склонив большую лобастую голову. Те трое не обращали на псину никакого внимания. Один из них, сжимая магнум – я определил это по звуку выстрелов – сидел за большой кучей камней, то и дело высовываясь и нервно паля в сторону второго, что прятался со старым охотничьим ружьем за гладким, обточенным пыльными ветрами валуном. Я молча позавидовал расточительности обладателя магнума и еще раз прикинул в уме объем своего боезапаса. Третий человек, вжимаясь в землю, распластался в небольшой воронке несколько в стороне. У него был двуствольный дробовик – не самое лучшее оружие для прогулок по пустыне. Парень с ружьем оказался в сильно невыгодном положении. Нервный приятель с магнумом отвлекал все его внимание, а второй, с дробовиком, тем временем начал понемногу выползать из воронки и ползком перемещаться в сторону валуна, старательно прячась за кустиками. Становилось все более интересно. Я тихонько снял вещмешок и устроился поудобнее. Нервный уже расстреливал третью или четвертую обойму, когда его товарищ вдруг резко вскочил и, согнувшись, побежал, однако на полпути пальба прекратилась. Нервный начал судорожно перезаряжать пистолет. Я усмехнулся. Парень с охотничьим ружьем немного привстал, чтобы проверить, на месте ли его второй противник и замер – тот стоял в дюжине шагов от него. Ну, вот и конец, подумал я, глядя в оптический прицел своей винтовки на палец, нажимающий спусковой крючок. Ничего не произошло. Осечка? Отсырели патроны? Как это может произойти в такую сушь? Парень уже вскидывал ружье, пока обладатель дробовика отчаянно дергал за курок, когда раздался выстрел. Над грудой камней стоял в полный рост с пистолетом в вытянутой руке его первый противник. На какой-то миг ветер прекратился и людской треугольник замер у меня перед глазами. В образовавшейся тишине я смог расслышать, как еле слышно заскулила собака. С новым порывом ветра приятель с дробовиком беззвучно рухнул наземь, выронив свое оружие. Я оторопел и немного приподнялся, сняв с лица повязку от удивления. Противники, похоже, тоже не поняли, что произошло и стояли как столбы, уставившись на убитого. Гладкий валун спас того, кого до этого момента верно прикрывал, и нервный, промахнувшись, рикошетом угодил прямо в грудь своему товарищу. Несколько секунд потребовалась на то, чтобы осела пыль после падения тела и два человека подняли глаза друг на друга. Одновременно прогремели два выстрела. Псина, наконец, подняла голову, чтобы увидеть, как к телам, валявшимся в низине тут и там, добавилась еще пара… Притихший ветер колыхал редкую сухую траву и слегка трепал волосы мертвецам. Даже беспощадное солнце немного сжалилось и умерило свой пыл. Невесть откуда взявшееся перекати-поле обессилено уткнулось в собаку, не обратившую на это никакого внимания. Ни одно движение не нарушало мертвой картины. У нервного дела были совсем плохи – он был мертв. Об этом говорила лужа крови, медленно растекавшаяся по земле вокруг его головы. Метко стреляет парнишка, подумалось мне, однако ему самому это не помогло. Он лежал, не шевелясь и не выпустив из рук ружья. Я взглянул в оптический прицел, по левому боку парня расплывалось большое красное пятно. Собака сдвинулась с места и поплелась по направлению к нему. Подойдя, она ткнулась носом ему в лицо и лизнула его языком. Не дождясь никакой реакции, псина принялась слизывать кровь с раны. Я встал и потянулся за вещмешком, намереваясь спуститься и хорошенько обследовать трупы на предмет различного рода полезных вещей. Судя по всему, у неудачника с магнумом должно быть много патронов, а они никогда не будут лишними. Однако в этот момент я краем глаза заметил, что парень шевельнулся. Мертвяк меня раздери, он не мертв. Это меняет дело. Я снова лег на землю. Раненый со стоном сел, оглядел свой бок и, одной рукой опираясь на ружье, а другой зажимая рану, покачиваясь, встал на ноги. Собака поглядела на него снизу вверх и сделала слабую попытку вильнуть хвостом. Парень скривился и потрепал ее по загривку. Ему сейчас позарез нужна была медицинская помощь, но я не торопился спускаться и выдавать свое присутствие. В мои планы вообще не входило, чтобы там, внизу оставался кто-либо живой. Я вздохнул и поднял свою винтовку. Одна пуля. Значит, остается еще сорок восемь – не так уж и мало, но уже на одну меньше. В голову. Нет, пожалуй, в сердце – этот парнишка мне понравился. Я прильнул к оптике и нажал на спусковой крючок. Парня развернуло и отшвырнуло назад, он рухнул наземь, подняв тучу пыли. Когда она осела, я увидел, что собака не шелохнулась с места, лишь подняла голову, смотря в мою сторону. Ну, вот и все. Удачный сегодня денек, подумал я и, накинув вещмешок на плечо, направился вперед, чтобы заняться своим самым любимым в жизни делом. Такова жизнь. Волка ноги кормят, а меня - мародерство. Настроение заметно улучшилось, я пнул в сторону вяло подкатившийся ко мне шар перекати-поле. Псины я не опасался, с такими ранами ей и без моей помощи долго не протянуть, но на всякий случай решил к ней не приближаться. Я огляделся вокруг. Некоторые трупы лежали здесь уже порядочное время для того чтобы превратиться в мумии, другие же, казалось, появились только вчера и так немилосердно смердели под палящими лучами солнца, что не спасал даже ветер, который как назло притих, превратившись в слабый ветерок. Пустыня в полную силу издевалась над своими нечастыми гостями. Пусть ее. Натянув повязку, я принялся за работу… …итого, два старых дробовика, два пистолета 10-миллиметрового калибра, один автоматический пистолет такого же калибра, к сожалению неисправный, один магнум, четыре боевых ножа в отличном состоянии, большой бронзовый кастет и средних размеров кучка разномастных патронов. Не густо. Я надеялся на лучший урожай. Я глянул на труп возле камней. Придурок, умудрился расстрелять из своего магнума почти все свои патроны, меня это злило и я не мог понять, чего ради ему потребовалось это делать. Разочарование компенсировалось неожиданной находкой – самый древний труп, кем-то обглоданный, а может просто источенный песком, скрывал в остатках хламиды, в которую был одет, две осколочные гранаты, почти новеньких. Не обнаружилось ни одного целого стимпака, хотя вокруг валялось порядочно использованных. Ну да ладно, решил я, взвесив в руке гранату, это дело поправимо. При обыске я наткнулся на несколько кусков сушеного мяса неизвестного происхождения. Оно было настолько сушеное, что есть его сам я не отважился. Усмехнувшись, я кинул его собаке. Та уставилась на меня, а затем, не отводя взгляда, переступила через тело убитого мной парня, подошла к мясу и принялась его грызть - Чего пялишься? – сказал я ей, сам не зная, зачем. – Еще привяжешься… Я отвернулся, взял свой мешок и стал укладывать в него находки. Гранаты решил положить туда же, предварительно обмотав их тряпками, оторванными от хламиды. Их я собирался выгодно обменять на стимпаки в ближайшем поселении. За спиной послышался полустон-полувсхлип. Подавилась что ли эта псина моим мясом… А может и вовсе сдохла. Я нехотя обернулся и увидел, что собака все еще смотрит на меня, а за ней полулежит, держа в вытянутой руке ружье, тот самый парень. Еще живой. “Не может быть, я не промахиваюсь, я стрелял ему точно в сердце”, - пронеслось у меня в голове. Счастливый поганец. Псина взглянула на него и побрела прочь. Я выпрямился, взяв в руку мешок и понимая, что быстро достать из-за спины винтовку никак не успею. Парню было очень плохо, казалось, он вот-вот потеряет сознание, не успев выстрелить. Но он успел. “Надо было в голову”, - подумал я и белый свет для меня раскололся на тысячи кусков… Солнце, наверное, успело изжарить несчастную Землю до мельчайшего уголька, прежде чем я очнулся, не в силах пошевелить ни одной конечностью. Все тело разрывала адская боль, ног я не чувствовал, рук как будто тоже не было. Я лежал на боку, беззвучно плача от боли, горизонт и весь мир вместе с ним развернулся на девяносто градусов. Сука! Поганый ублюдок. Как он смог с такого расстояния попасть не в меня, а в мой мешок, прямо в гранаты, которые я так заботливо уложил. Прямое попадание в тело я бы пережил. Сука… Я потерял сознание… Прошла вечность. Я с трудом открыл глаза. Солнечный свет резанул по ним так, что боль усилилась во сто крат. Левой руки действительно не было… Я остался жив лишь благодаря старой кожаной броне и ненавидел ее за это. Мой взгляд остановился на лице парня, лежащего напротив неподалеку. Он был мертв, теперь я был уверен в этом. Его голова была пробита одним из осколков, а застывшие глаза смотрели куда-то вдаль поверх меня. Я испытал слабое удовлетворение, попытался вздохнуть и кровь пошла у меня горлом. Мир вновь провалился во тьму… В сознание меня привело ощущение чего-то мокрого на моем лице. Псина… ты еще жива… Кто кому теперь позавидует… Пошла прочь… Привязалась… скотина… Пошла… прочь… Солнце меня убьет… убьет… убье… Звуки… голоса… Я слышу голоса… Они помогут мне… Ведь верно, псина?… - Ого, Босс! Вы только поглядите на это! Интересно, что здесь произошло? - Стой, Вик. Не подходи близко, я сам проверю. - Смотрите, Босс, собака! Она еще жива! Фьюить! Иди сюда, как тебя там, иди к папочке! Псина ничего мне не ответила, лишь посмотрела в ту сторону, откуда доносились голоса, и это было последним, что я видел в своей жизни.