infogear.com.ua : Киберпанк: люди в проводах.

А началось-то все 20 лет назад... То есть, на самом деле, немного раньше...

Киберпанк, сам по себе - это субкультура, литературное течение, стиль жизни и еще много других, иногда противоречивых вещей под одной крышечкой. Заглядываешь под нее - а ведь ты уже внутри. То, что наблюдает за тобой из-за прозрачных зеленых стенок бутылки - Система, Большой брат. Спрячься, если сможешь. А можешь не прятаться - все равно таких бутылок больше 6 миллиардов. Одной больше - одной меньше, нет никакой разницы.

Почву для киберпанка создали сообщества людей, которые занимались малопонятными, а потому а) таинственными и б) подозрительными вещами техногенного происхождения. Это как происхождение слова "хакер". Не нужно вычитывать его в словаре. Потому что сорок-с-небольшим лет назад его применяли по отношению к той части клуба железнодорожных моделей при кафедре Вычислительный математики и кибернетики (Computer Science) Массачусеттского технологического института (MIT), которая занималась не изготовлением собственно моделей паровозиков, а системами их управления. Электрикой, электроникой, сигнальными системами...

В силу недостаточного развития как компьютерного сообщества, так и политической надстройки (также известной как Система) киберпанк, как образ жизни, стал реален только к середине 1970-х. Во-первых, умерли непререкаемые авторитеты, которые разрабатывали кибернетику и компьютеры*. Во-вторых, компьютеры стали достаточно многочисленными в университетах, промышленности и образовании. В-третьих, технология стала позволять производство бытовых компьютеров.

Человек, который остается наедине с информацией, всегда подозрителен для Системы. 3 века назад даже самый одаренный человек не мог осмыслить и проанализировать больше, чем то, что он сам вычитал и увидел. Он не мог произвести больше информации, чем позволяли лекции и бумага. И даже самая активная и фанатичная сеть поклонников идеи с легкостью могла быть отфильтрована Системой.
С тех пор, как студенты смогли оставаться за терминалами Большого ящика* без того, чтобы за ними надзирало зоркое око локальной дисциплины, началось формирование общества, для которого сырьем и продукцией была информация в чистом ее виде. С тех пор, как Большие ящики обзавелись связями между собой*, информация приобрела свой собственный, исключительный жизненный цикл.

Однако вернемся от пафоса к истории. Примерно к 1975 году компьютеры уже были настолько технологичными, чтобы их весьма широко использовали в и запустили в производство первые персоналки. Они не стояли по сложности рядом со стиральными машинами сегодняшнего дня. И создавались не для исполнения каких-то конкретных задач. Персональный компьютер в первые его дни был, скорее, радиотехническим конструктором или демонстратором принципов кибернетики. Поэтому для того, чтобы заставить его считать вслух и выполнять команду "сидеть", нужно было положить много сахарка на нос. Люди, которые могли создать программу для ящика весом в 14 кг с устройством ввода в виде 24-х тумблеров и с отображением вывода на 16-ти световых диодах, по определению не могли быть простыми и понятными людьми. Потому что простые и понятные люди купят себе за $750, пожалуй, что-нибудь другое, как насчет нового телевизора, huh? Zzzzzzz...

Все готовы? Потому что дальше начинаются  с о б ы т и я. К тому времени промышленные компьютеры были уже достаточно развитыми для того, чтобы на них не просто работали. Еще в 60-х были созданы системы удаленного доступа к компьютерам. Это было удобно для обслуживания предприятий, для обмена информацией между подразделениями, для нужд промышленной автоматизации. Логичным было перенести принцип модуляции-демодуляции в телефонные сети общего пользования. Уже к концу 70-х появились первые общедоступные электронные доски объявлений, они же BBS. Прообраз Интернета и его ипостась для общения групп людей, Usenet, тогда были в зачаточном состоянии, я уж не говорю о том, что они были недоступны извне. На BBS люди могли общаться, обмениваться сообщениями, файлами и программами. Этого было достаточно для того, чтобы сформировать новую культуру, underground по определению. Даже при том, что правительства тогда еще не интересовались такими мелочами, этот вид человеческого общения имел подпольный аромат.

Причины для правительства следить за BBS появились, конечно, очень скоро. На BBS были выложены "Книга анархиста", копии коммерческих программ и рецепты приготовления наркотиков. Вот и все. Была питательная среда, были проростки новой генерации общества в подходящих условиях. Вещи начали происходить так, как должны. В то время на улицах появился термин "киберпанк". Позаимствованный из поп-культуры начала 70-х, он изменился и перерос себя, став более кибер- и менее анархичным. Анархия в чистом виде не может существовать в строгих иерархиях компьютерных систем. Только в промежутках между ними.

Первое документированное появление самого слова "киберпанк" было в журнале научной фантастики Айзека Азимова в начале 80-х. По заверениям Гарднера Дозье, одного из редакторов журнала, оно не было там выдумано, а пришло с улиц. В 1980 году Брюс Бетке написал короткий рассказ, который назывался "Киберпанк" и отослал его в журнал Айзека Азимова. Основополагающими произведениями, однако, явились "Нейромант"* и два его сиквела, "Счет Ноль" и "Мона Лиза Овердрайв" Уильяма Гибсона середины-конца 1980-х. Будучи талантливо написанными, они получили должное признание общества и послужили образцом для подражания.

Именно с этого времени, с 1984-1986, киберпанк перерастает в субкультуру, обзаводится своими императивами, тенденциями и политикой. По праву (по наследию литературного киберпанка) к этой культуре относят хакеров, крэкеров, фрикеров и сайфер-панков. В русской традиции выделяется только первые две группы, но вот границы.

Хакерами называют "волшебников" компьютерного сообщества, людей, которые понимают и осознают глубинные принципы функционирования компьютеров и могут делать вещи, на первый взгляд, невозможные. Хакерам обычно приписывают компьютерные преступления, но нужно четко проводить грань. Хакеры не взламывают банки ради денег и не выводят из строя компьютерные сети ради удовольствия посмотреть на дымящиеся руины. Целью хакеров может быть академическое самосовершенствование или достижение рубежа, считающегося недостижимым - например, взлом системы безопасности. Но все внутренние повреждения (большие, чем уничтоженные протоколы, которые могли бы выявить брешь) - следы непрофессионализма. Впрочем, Система обычно смотрит сквозь пальцы на наличие или отсутствие корыстных мотивов. Несмотря на то, что в действиях Кевина Митника не было найдено прямой выгоды, это не помешало осудить его и отправить в тюрьму. Хакеры, таким образом, наименее реально опасны для общества и наиболее - для Системы, благодаря своим знаниям.

Крэкеры - реальное отражение "консольных* ковбоев" фантастики киберпанка. Они взламывают компьютерные системы и сети для получения незаконного дохода или для собственного удовольствия. Сейчас существует более или менее подпольная индустрия, которая позволяет крэкерам получать их доходы. Это касается взлома коммерческих программ и общедоступных сервисов. Крэкеры редко занимаются таким концептуальным промыслом, как проникновение в сети с высокой степенью защиты - критические информационные центры, военные организации. Кроме того, чем более профессиональным является уровень взлома, тем более это рискованное занятие. Поэтому (внимание! золотое правило определения истинных профи) хорошие специалисты не дают интервью газетам, журналам и на ТВ. Этим занимаются обпившиеся пивом неудачники, которые разорились, продавая начинающим неработоспособную технику.

Фрикеры - взломщики телефонных систем и сетей. Они появились даже раньше компьютерных крэкеров и их активность была на пике в 70-х и начале 80-х, в последние годы самых продвинутых аналоговых и первые годы внедрения цифровых телефонных станций. В русской Сети фрикерство не приобрело массового характера.

Сайфер-панки. Существуют возможности полностью избежать прослушивания. Нет средств взлома совершенного кода*. Сайфер-панки стремятся осложнить жизнь Системе созданием областей и транспортных коммуникаций, защищенных от контроля.

Киберпанки, которые не могут делать что-нибудь своими мозгами (или, в крайнем случае, руками), обычно привносят в свою жизнь какой-нибудь политический или социальный аспект, приписываемый киберпанку. Например, трансгуманизм/постгуманизм или экстропию. Коротко объясняя, считается, что киберпанк анти-политичен и тяготеет к общественному строю, создаваемому спонтанно (что, в общем, противоречит анархии, которая вообще отрицает общественный строй и общественный порядок). Трансгуманизм признает первенство интеллектуальности и нацелен на развитие способностей человека, вне рамок догм, религии, общественных условий и даже человеческого тела.

Многие считают себя киберпанками, исходя из собственного информационного оснащения. С одной стороны, да, киберпанку присущ 1) сотовый телефон 2) персональный организатор 3) плэйер/CD-мэн/mp3-плэйер на поясе, 4) персональный компьютер дома, 5) свой аккаунт в Сети во всех местах пребывания, 6) 128 разных почтовых адресов, из которых читается почта, приходящая только на 2-3, 7) и многое другое. Однако это не мода. А знаки общества, в котором мы живем. Джон Перри Барлоу терпеть не может компьютеры, что не помешало ему стать апологетом (и евангелистом) киберпанка и киберпространства. Если информация может приходить и обрабатываться иначе, чем через сотовый, компьютер, персональный организатор, так тому и быть. Первородна именно информация.

Переходя к прозе, большинство из тех, кто считает себя киберпанками, таковыми не является. С другой стороны, множество настоящих киберпанков себя к таковым не относят; да, собственно, им все равно, куда их кто относит. Приписывать себе черты киберпанка свойственно тинэйджерам, которые еще не обладают необходимыми знаниями и опытом для выживания в технократическом обществе, но увлечены соответствующей модой, основными течениями культуры, музыки, киберпанк-литературой и т.д. Впрочем, используя обыденные для нашего времени технологии, многие из нас приобретают качества киберпанков. Мы уже живем в кибернетическом обществе.

Гибсон: "будущее уже здесь, просто оно еще не очень широко распространено".

Кстати, о литературе. Здесь я публикую только Наш нейронный Чернобыль Стерлинга. Это сделано намеренно. Предостаточно мест, где можно найти библиографию писателей киберпанка или проивзедения.

* Счастье классиков в том, что они, как-никак, мертвы. Наше счастье тоже в том, что они, как-никак, мертвы - Акутагава Рюноскэ
* Большие ящики - компьютеры эпохи динозавров. Даже я в ранних 1990-х застал в процессе своего обучения мэйнфреймы Единой Серии ЭВМ. Они были демонтированы в пользу связанных локальной сетью персоналок только к 1993-му году.
* С тех пор, как появились транспортабельные носители информации. Это были перфокарты? Или информацию (а не программы) начали разносить только на перфолентах? Потом появилась магнитная лента и лентопротяжки, потом сети удаленного доступа. Одна из таких сетей - ARPAnet, со временем переросла в Интернет.
* "Neuromancer" иногда в русском переводе называют "Нейромантик" или "Неоромантик", что в корне неверно: Нейромант происходит от нейронов и некроманта; "Счет ноль" также успешно переводится как "Граф Ноль", но это уже тонкости английского языка, я предпочитаю переводить это именно так.
* При введении термина "консоль" (cyberdeck) Гибсон весьма правильно уловил суть перемен в технологическом прогрессе. Консоли - это, в отличии от компьютеров, носимые или стационарные устройства, которые обеспечивают первично не механизм обработки информации, а подключение в глобальную информационную сеть, как таковое. Сотовый WAP-телефон, носимый помощник с выходом в Интернет или WebTV - типичные консоли.
* Совершенное кодирование гарантируется избыточностью ключа. Кодирование по книге (не обязательно при этом брать второй том Войны и мира) - один из примеров совершенного кодирования. Все остальные коды по умолчанию считаются несовершенными, что означает, что их можно расшифровать проще, чем последовательным перебором всех вариантов. Обычно источником совершенного ключа, кстати, берут не книгу классика, а генератор "белого шума".
* Второй комментарий на тему совершенных кодов. Даже из тех хвостов, которые проникают на поверхность о квантовых вычислениях и теории хаоса, есть способы взлома совершенного кода иначе, чем перебором.